– Ещё раз доброе утро, Гордей. Рад вас видеть. Читал историю вашего появления на станции. Впечатлён и потрясён одновременно. Зачитывался, словно романом. Землянин и девушка из космоса. Они сошлись, волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень. Потрясающая история, достойная драматической постановки.

– Спасибо. Вижу, стихи Пушкина и тут ценят.

– Разумеется. Замечательный поэт, жаль, как кандидат, не подходил под требования.

– Он бы тут умер от тоски и застрелился бы сам.

– О, это вряд ли. У нас здесь лучшая медицина и нет никакого оружия. А мысли о самоубийстве мгновенно блокируются нейроинтерфейсом.

– Охотно верю. С чего начнём?

– Так, становитесь сюда, – Джонто указал мне на серый круг, вмонтированный в пол. – Вас немного потрясёт. Это мультиспектральная вибрация, которая поможет определить состояние вашего организма.

Я молча встал в круг.

– Закройте глаза и расслабьтесь.

Я сделал, как меня просили. Закрыл глаза и через секунду почувствовал дрожь во всём теле. Неприятную, как при лихорадке. Впрочем, она была недолгой.

– Готово, выходите, – скомандовал доктор.

– Что там со мной? – поинтересовался я. – Жить буду?

Джонто посчитал мой вопрос смешной шуткой.

– Будете, но недолго, лет пятьдесят-шестьдесят, не больше.

– По земным меркам это нормально.

– Никто в этом не сомневается.

– А вам, доктор, сколько лет? – спросил я.

– Сто шесть, – ответил доктор.

– Сколько? – Мне показалось, я ослышался.

– Сто шесть, – повторил доктор. – Это не так уж и много. Мой отец совсем немного не дожил до двухсот. Последний раз он совокуплялся в сто восемьдесят два года.

– Прекрасный результат. На фоне моих перспектив прямо фантастический.

– Перспективы есть и у вас, но для этого необходимо произвести некоторые процедуры с вашей физиологией. Вы слишком экстенсивно используете свои ресурсы.

– А что для этого нужно? Письменное согласие родственников?

Джонто снова начал смеяться. Вообще, жители станции показались мне склонными смеяться по любому поводу.

– Родственников вам придётся вначале сделать. Нет, достаточно сказать «да».

– А это долго?

– Два часа.

– Да.

– Да – в смысле согласны?

– Согласен. У меня есть время до обеда, а потом я собирался помочь своей космической подруге. Взял её на перевоспитание, хочу вырастить достойного жителя станции с базовым рейтингом социальных баллов.

– Это будет сложно. Она из тех, кто делает на одно хорошее дело два плохих. Регрессирующий тип личности, лишённый права воспроизводства потомства.

– Как лишённый? Навсегда? – Меня словно окунули в ледяную воду.

– Теоретически нет, но по своей практике знаю, что исправлению такие люди обычно не поддаются. И живут они несравнимо меньше остальных.

– Что-то в ваших методиках, доктор Джонто, есть неправильное. Я знаю её достаточно хорошо. Она справедлива, надёжна, любит детей, склонна к сочувствию. Как можно было лишить её материнства?

– Система знает лучше нас, уж поверьте. Оставим её, сейчас речь о вас. Какой уровень внедрения вы выберете, начальный или кардинальный? – Джонто показал вначале пятерню левой, а потом правой руки.

– Насколько глубоко внедрение?

– Начальное подразумевает коррекцию работы внутренних органов, кардинальное добавляет к этому замену органов, не поддающихся серьёзной коррекции и изменение внешности. Некоторые области вашего мозга сильно повреждены и будут таить скрытую опасность на протяжении всей жизни.

– Менять мозг не дам. Не хватало ещё, чтобы в моей голове валялся чужой мозг. Подлатайте как получится, и пусть тарахтит дальше.

Джонто рассмеялся.

– Замечательное слово «тарахтит». Надо ввести его в свой лексикон. Значит, начальный?

– Да. – Я задумался. – А можно сделать плечи шире и добавить мышц? Ну и… член побольше.

Джонто собрался рассмеяться, но, видимо, профессиональный этикет запрещал ему делать это в пикантных случаях.

– За всю мою практику было только три случая, когда мужчины просили увеличить некоторые доли головного мозга, а вот увеличить член…

– А что с моим мозгом не так?

– А что с вашим членом не так? Он находится в гармонии с телом.

– Хотелось бы повысить своё самомнение таким вот лёгким способом.

– Ладно. Я вас прекрасно понимаю. Вы хотите хоть в чём-то быть лучше жителя станции.

– Считайте это атавизмом коренного жителя Земли. У нас принято мериться пиписьками.

На этот раз доктор не сдержался и заржал во весь рот, полный здоровых жемчужных зубов.

– Кстати, а вы зубы мне не подлечите? – Этой демонстрацией он напомнил мне о ещё одной проблеме.