А знаешь, что так не получится? Твои читатели – не писатели, они не знают, как происходит таинственный процесс создания книги. И даже если ты напишешь про королевскую креветку в космосе, все равно хоть один раз услышишь в ответ: «А я думал, это про тебя. Ведь это же про тебя, ну хоть отчасти, признайся!» Конечно, все истории, мысли персонажей, их решения и дела ты так или иначе достаешь из самого себя. Отпечаток твоей личности неизбежно ляжет на книгу. Но это не значит, что книга про тебя.

И сколько бы ты ни пытался что-то объяснять и взывать к здравому смыслу, все равно та же фигня: «Ну ты же королевская креветка-то? Про тебя же книга, я-то знаю!» Люди просто не верят, что можно целую книгу просто ПРИДУМАТЬ!

А потому скажу тебе так: если читателей не переделать – а это бессмысленно, ибо невозможно – тренируйся не стесняться своего творчества.

Пиши так, как хочешь, как тянется фантазия, как ложится сюжет, как ведут его герои. Пиши без оглядки на «а вдруг в моем герое-маньяке читатели меня узнают?» Кто поймет все правильно, тот поймет. А кто нет – никакими тирадами ты его все равно не убедишь, что не ты тот маньячелло. И не оправдывайся, это твое творчество! Поймут только те, кто сам творит. Для всех остальных ты останешься королевской креветкой…

Но если это так и тебя все равно будут оценивать по твоим персонажам, то стоит ли вообще писать спорные и острые вещи? Может, лучше обезопаситься и сидеть тихо? Сам решай. Я тут тебе не помощник, увы. Скажу лишь только, что людям в целом и общем пофиг. В хорошем смысле. Никто не будет думать о тебе круглосуточно, долгие годы и без конца долдонить: «Но ведь ты же королевская креветка, ты же сам признался, когда написал!» А если будут, наверное, стоит этому радоваться – вот какие большие фанаты у тебя завелись! Только о тебе и думают, никак их твои креветки не отпустят.

Еще добавлю из своего личного опыта. Вот у меня есть три книги в жанре «контркультура» (может, кто-то помнит еще «оранжевую серию», в ней печатали Паланика, Уэлша и прочее трешово-жутко-неприлично-любопытное). Это роман-сумасшествие «Курс практической психопатии» и первый женский панк-роман «Я, Дикая Дика». Я до сих пор о них думаю: «Господи, и написала же такое!» Они довольно жесткие, непристойные, откровенные. И с матом, да. Литературные критики сравнивали их с Ирвином Уэлшем, которого я очень люблю и уважаю, а также прозвали меня «маркиз де Сад в юбке». В общем, мама эти книги до сих пор не читала, и я бы хотела, чтобы она о них не узнала никогда.

И что? Испортили они мне репутацию? Я сейчас не могу работать психологом, давать интервью, преподавать писательское мастерство и давать консультации? Не могу людей учить, как книги писать? Ну да, максимум что было ТАКОГО – люди, стыдливо опуская глаза, говорили: «Ага прочитал, ничего не понял, там все трахаются…» Ну, если только это человек заметил в истории, его беда. Однако «страшнее» этого ничего не случилось.

Или, может быть, кто-то ходит за мной и напоминает: «Ха-ха, да мы же читали, ужас какой, ну ты и это…»? Нет. Никто. Наоборот, меня за эти книги ценят, любят и уважают. И после них становятся моими учениками, потому что что тоже так хотят. Я бы никогда не подумала, что такими книгами можно хвастаться. А вот хвастаюсь и тебе советую делать так же. Потому что нас, способных написать резко, жестко, откровенно, мало. И ты можешь быть таким автором, каким сам хочешь.

Тебя заботит вопрос: как быть хорошим для всех? А зачем оно тебе вообще надо? Запомни: писатель НЕ МОЖЕТ нравиться всем. Если ты «хорошая девочка» или «хороший мальчик», тебе все равно не стать классным автором для всех и вся, включая самого себя. Не стать, но тебе это и не нужно.

Был ли Достоевский хорошим человеком? А Бунин приличным мужем? А Дюма достойным господином? А хоть кто-то из великих? Нет. Исключено. Почему? Потому что душа человека неоднозначна. Не только добрая, светлая, прекрасная. Она еще и темная, холодная, некрасивая. И так и должно быть. Иначе нам не выжить.

Скажу больше: мы НЕ ВЕРИМ хорошим. Хорошие – насквозь фальшивы. Да, персонажи могут стремиться к идеальности. Но не иметь ни пятнышка, ни червоточинки они не могут никак. И вот когда ты не в состоянии принять эти червоточины в себе, то не сможешь написать что-то стоящее, дельное, сильное.

Сегодня быть писателем – это не про богатое богатство. Возможно, что и не про успешный успех. Чтобы продвигать себя, нужно быть либо гением, либо иметь деньги. Поэтому, может, стоит подождать? Отложить свою реализацию как автора до лучших времен: когда вырастут дети, когда закроешь ипотеку, когда, наконец, получишь многомиллионное состояние от американского дедушки. А, ну еще стоит непременно подготовиться, поучиться. Тут та же ловушка: писательские курсы тоже денег стоят, требуют времени и самоотдачи. В общем, не сейчас.

Мне такие сомнения знакомы до трясучки. Я слышу их с всех сторон: от учеников, от подопечных, в комментариях социальных сетей. На вечеринках, когда люди узнают, что я писатель, непременно кто-то скажет: «Да я вот тоже давно хочу книгу написать, но потом… Не здесь и не сейчас. Обязательно, но… как-нибудь потом, в более подходящие времена». В такие моменты мне хочется взять собеседника за плечи, встряхнуть, вернуть из облаков на землю: «Алле, это земля, прием! Какое “потом”? Очнись!»

«Потом» – это жестокая иллюзия. Нет никакого идеального момента для писательства, кроме сегодня! Пусть твой первый роман не выдвинут на Пулитцеровскую премию. Скорее всего, он даже не войдет в лонг-лист «Электронной буквы» от «». Зато… Ты. Его. Напишешь!