– Где она? Где она? Где? Пустите. Отпустите, я ничего не сделал.

Лев Иванович шагнул обратно в коридор, всхлипывающая проводница схватила его за руку, захлопнула дверь и потянула дальше от купе с черной «тройкой» на белом фоне:

– Спасибо, спасибо. Он меня так больно схватил, я испугалась.

– Послушайте. – Лев Иванович всмотрелся в бейдж на белой рубашке. Но в тусклом свете под распущенными темными волосами у него никак не получалось разобрать имя проводницы.

– Све… Светлана меня зовут. – Девушка заметила, куда направлен взгляд мужчины.

– Светлана, отведите меня к начальнику поезда. Не переживайте, вашего буйного пассажира я связал. Без посторонней помощи в такой степени опьянения он не сможет освободиться.

– А что случилось? Зачем к начальнику? Из-за того, что он меня схватил? Не переживайте, и похуже бывает. Пассажиры разные попадаются, ничего не поделать.

Гуров покачал отрицательно головой:

– Не только из-за вашего буяна. – Он кивнул на мелькающие за окном фонари. – Надо сообщить по связи на станцию, где мы только что останавливались. Там пожилая женщина на станции, раздетая, без верхней одежды. Местная или от поезда отстала. Кажется, тоже, как и ваш клиент, прилично выпившая. Надо сообщить, чтобы патруль железнодорожной полиции ее нашел, пока не замерзла в сугробе.

– Там нет патруля, и отделения нет. Это сортировочная станция, техническая, – растерянно протянула девушка. Она застыла в проходе коридора, не сводя с Гурова испуганного взгляда.

– Сотрудник станции, «Скорая помощь». Ну кто-то же может ей помочь, – мягко пояснил Лев Иванович.

Он старался разговаривать тепло, без нажима, привык за годы работы, что часто жертвы насилия впадают в ступор. Бывает, от стыда, от страха повторения нападения, женщины впадают в панику, отказываясь разговаривать даже на нейтральные темы, только торопятся поскорее убежать домой или в привычное для них место. Будто желают поскорее забыть о произошедшем нападении.

Особенно такие вот совсем молодые особы, вдвойне привлекательные для насильников и хулиганов из-за красивой внешности и неумения дать отпор. Гуров прикинул внешние данные проводницы по многолетней привычке мгновенно составлять описание человека: лет 25, а то и меньше; хоть и высокая, ростом почти с него, но при этом худенькая, густые темные волосы, точеные черты лица и очень яркий макияж. Яркий до такой степени, что даже в сером полумраке коридора ее лицо смотрелось как маска – черные брови и густо подведенные глаза, кроваво-красные губы, белое лицо.

Проводница вдруг ахнула, схватила Гурова за рукав кофты и повлекла за собой в служебное купе. Там, захлопнув дверь, она прижалась к нему всем телом и, дрожа, зашептала в ухо:

– Прошу, не надо, не ходите никуда! Не бросайте меня! Я боюсь!

Лев Иванович деликатно отодвинул от себя Свету, с силой заставил ее сесть.

– Так, успокойтесь. Где у вас вода? – Он нащупал в полутьме на столике бутылочку и протянул девушке.

Но Света снова бросилась ему на грудь, ухватилась руками за воротник спортивной кофты, почти силой удерживая от любых движений.

– Я боюсь, прошу вас, не уходите!

Гуров аккуратно пытался освободиться от объятий девицы, но в узком пространстве между полкой и столиком было невозможно развернуться.

– Света, повторяю, я связал этого пьяницу. Он вас больше не тронет. Сейчас начальник поезда отправит наряд, и его снимут с поезда. Пускай проспится в ближайшем отделении полиции.

Но Света тряслась от ужаса, прижимаясь все теснее. Ее широко распахнутые глаза при пестрящем свете фонарей выглядели безумными. Девушка прошептала сдавленным от страха голосом:

– Нет, я боюсь его жену!

– Он с женой едет в купе? А где она? Спит? И не проснулась от ваших криков?

– Она не спит, она мертвая, в гробу, – прошептала Света и вскрикнула, тут же зажав себе рот рукой.

– Так, все, я иду к начальнику поезда. Разберемся, кто живой, кто мертвый, кто пьяный, кто нормальный.

Лев Иванович начал раздражаться, уже почти два часа ночи и его накрывает усталость, а тут карусель из пьяных пассажиров и сумасшедшей плачущей проводницы. Он резко сбросил руки девушки с плеч и дернул дверь в сторону.

– В каком вагоне начальник поезда?

– Нет! – Света мертвой хваткой опять вцепилась в его рукав. – Не ходите! Это вы его жену мертвую видели за окном! Ее дух! Он бродит после смерти! Это покойница! Этот мужик пьяный, он покойницу с собой везет! Начальник состава знает. Не надо ему ничего говорить, прошу вас! – Она бросила умоляющий взгляд на оперативника. – Он меня оштрафует, он знает про гроб! Это я его уговорила, чтобы разрешил провоз тела. Мне так жалко этого мужичка было! Горе у него такое.