– Ты говорил, эти люди, которых тебе поручили вывести на чистую воду… что стоят за моим мужем… Следовательно, до него они помогали моему отцу? Получается, что и я вовсе не твой союзник?

Максим усмехнулся.

– Почему ты отказалась вести бизнес отца? У тебя хорошо получается выстраивать логические цепочки.

– Во-первых, я этого никогда не хотела, а во-вторых… Глеб считает, что женщине лучше заниматься домом и семьей.

– Но ты ушла работать на добровольных началах в благотворительный фонд?

– Три года назад я восстановилась в медицинском университете. Когда Дина подрастет, я мечтаю стать детским врачом. Учеба отнимает много времени и сил. Работа в фонде тоже, но мне нравится и то, и другое из-за детей.

– В это с трудом верится. Я про благотворительный фонд. Мне казалось, что это все ради галочки для репутации твоего мужа. Ну, сейчас престижно, когда жены депутатов, политиков и бизнесменов занимаются подобным.

Я посмотрела на часы в телефоне. Если прямо сейчас не выдвинусь в путь, то подставлю людей.

– Мне уже пора ехать в Выборг. Я подумаю в дороге над твоими словами, а вечером скажу свой ответ. Мне нужно немного времени, чтобы уложить все услышанное в голове. Тяжело верится, что единственный близкий человек, который у меня остался после смерти отца, задался целью устроить мне западню и всего лишить…

– Надя, ты не против, если я запрошу данные о тебе в клинике, где ты наблюдаешься, и узнаю о твоей травме?

Меня раздирали противоречивые чувства. Понимала, что малой кровью теперь не обойтись, но некоторые вещи придавать огласке я бы не хотела. Глеб же в свою очередь не выносил даже разговоров о моей частичной потере памяти, а если я затрагивала эту тему, то начинал жутко злиться, и говорил, что лучше бы он тогда попал в ту аварию, а не я.

– Могу сделать для тебя копию, если это необходимо. После того, как освобожусь, я заеду в «ИнтерМед». Юрист запросил эти данные. Он не исключает возможности, что Глеб попытается использовать эту информацию в своих целях. У меня нет каких-либо серьезных проблем и отклонений с головой, но, думаю, в его возможностях преподнести все совсем иначе.

Максим коротко кивнул.

– И еще, Надя. Я не могу тебе что-либо запрещать, но Ивану я дал указание, ни при каких обстоятельствах не везти тебя сегодня домой. Ты сейчас слишком взволнована, боишься за ребенка, но не стоит…

– Ты напрасно переживаешь, – усмехнулась я. – Никто меня на порог дома не пустит, пока не будет разрешение от Глеба. Он сам лично нанимает людей, а те его бояться ослушаться.

Шведов вдруг подошел ко мне и пристально всмотрелся мне в лицо, а я вспомнила наш вчерашний инцидент у ресторана. Сейчас Максим никак не касался меня руками, но его глаза… Мне захотелось попросить Шведова думать о своих желаниях не так громко, потому что я не смогу выполнить ни одно из них.

– Если что, мои контакты у тебя есть. Ты можешь звонить мне в любое время. Я всегда на связи.

– До вечера, Максим. И… спасибо за вещи.

После нашего разговора в гостиной меня не покидало чувство, что он о чем-то не договаривает. Только вот о чем?

– Надя, ты куда пропала? Я тебе все утро звоню! Погоди… А это что? У тебя новый водитель? – Аня кивнула в сторону белой машины, у которой стоял Иван. Он внимательно смотрел в нашу сторону. – Глеб купил тебе новый автомобиль?

– Это временный человек. Я никуда не пропала и звонила тебе вчера ночью, но ты была недоступна.

– Да… – Аня махнула рукой. – День был тяжелый. Устала, как собака, вот и отключила его, чтобы выспаться. Так что у тебя произошло? Почему я вдруг понадобилась в такой поздний час?

Ночью я была в безвыходном положении и кроме Ани не знала к кому пойти, а сейчас поняла, что Шведов был прав: я не могла никому доверять. Ни ему, ни своей помощнице, ни даже Глебу.

– Кстати! – Аня вдруг резко остановилась и взяла меня за руку. – Мне же Глеб утром звонил и про тебя спрашивал. У вас точно все в порядке? Мне показалось, что он был чем-то сильно встревожен и огорчен.

– Не знаю, – уклончиво ответила я. – Мне бы хотелось воздержаться от всякого рода заявлений. Знаешь же, что не люблю выносить сор из избы, но если еще позвонит, можешь дать ему мой новый номер.

Я сильно удивилась, услышав от Ани, что ей звонил Глеб. Ведь он даже имени ее никогда толком не мог запомнить, и всегда переспрашивал, кого я имела в виду, когда мы разговаривали о помощниках из фонда. Неужели притворялся? Стоило Шведову посеять внутри меня зерно сомнения, как я теперь подозревала всех и каждого в том, чего, вероятно, и не было на самом деле? Ну, какая из Ани любовница моего мужа? Бред какой-то! А вот я похоже начала превращаться в параноика.