Шрифт:
Я не ощутил никакой гордости. Шеф дело говорит: лучше бы я был не прав.
– Так что теперь? – растерялся Котов. – Неотложку?
– Не поможет, – покачал головой шеф. – Скорее всего, мы уже опоздали. Но…
– Что "но"? – уцепился майор.
– Но мы всё равно должны попробовать.
Глава 5
– Стригой, – сказал шеф.
Я вспомнил: в мифологии – низший демон, который высасывает жизнь.
Вновь накатило ощущение нереальности происходящего. В ушах зазвенело, перед глазами замелькали серые мушки…
– Не уплывай, мон шер, – меня крепко подхватили под локоть.
– Я в порядке, – звон в ушах превратился в комариный писк.
– Щас за кофем сбегаю, – Котов умчался куда-то к машинам с мигалками.
– Я понимаю: досталось тебе сегодня знатно, – тихо сказал Алекс. – Если хочешь – можешь поехать домой. Пришлёшь вместо себя Антигону.
– Нет, – я потряс головой, избавляясь и от звона, и от головокружения. – Всё в порядке.
– Но? – шеф поднял бровь. Я молчал. – Да ладно, всегда есть какое-то "но".
– Давно вы этим занимаетесь? – ещё вчера я пребывал в глубоком убеждении, что работаю в обычном турагентстве, и никаких сверхъестественных явлений не бывает. – Все эти книги в вашей библиотеке…
– Учебники, – поправил шеф. – Наглядные пособия и руководства. Ты же читал.
– Да, но я думал, это всё мифы.
– Индюк тоже думал, – фыркнул Алекс. – Ты что, так ничего и не понял?
Он повёл подбородком в сторону палатки.
– Психов везде хватает.
В Алеппо был один такой. Дурачок. Или, как его называли местные, дервиш, Божий человек. Ходил по улицам, гремел пустыми гильзами от гранатомёта – носил их на шее, как ожерелье.
Но когда начинался обстрел… Никогда не забуду эту картину: мины ложатся одна к одной. В воздух взлетают тучи щебня, обломки домов, ошмётки людей… А он идёт между ними, как по полю с ромашками. Закрыв глаза, раскинув руки…
Каждый раз он умудрялся оказаться в безопасной зоне. В зрачке тайфуна. В той самой точке, куда не долетали осколки и камни.
Казалось, он телепортируется – исчезает в одном месте и мгновенно появляется в другом…
– Везунчик, – говорили наши. – Дёргает смерть за усы. Когда-нибудь доиграется.
– Святой человек, – улыбались местные. – Его ведёт Бог.
– Но ты же не псих, – возразил Алекс.
– В чём я лично сомневаюсь.
– Тогда Котова спроси, – усмехнулся шеф. – Ему психом быть по должности не положено. О! Лёгок на помине…
Майор принёс термос с горячим кофе.
– Хорошо иметь заботливую маму, – обжигая пальцы, Котов до краёв наполнил пластиковый стаканчик и протянул мне.
– Это у тебя, что ли, мама? – хихикнул Алекс.
– У стажера моего, Максимки. Золото, а не женщина! Каждый день: котлетки, пирожки, бутербродики… Ей-богу, женюсь.
– Брак холостит душу, – назидательно сказал шеф. – К тому же, зачем тебе пасынок – сослуживец? Но благодари всенепременно. Во имя непрекращения потока мирских благ…
Кофе и этот необязательный трёп как-то помогли мне прийти в себя. Ощущение, что всё – не по-настоящему, что я попал на фантасмагорическое представление авангардного театра – ушло. И не скажу, что от этого сделалось легче.
Больше всего я думал о девушке. Кто она? Как угодила в такой переплёт? А ведь где-то у неё есть родители. Друзья-подруги. Может быть, парень. Для них она – пропала. Не вернулась с вечеринки, из института, с работы…
На улице сейчас около ноля. А она лежит там совершенно без ничего, да ещё и эти иглы…
– Девчонка в коме, – сказал Алекс, допивая кофе из стаканчика. – Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не чувствует… Тело её сейчас подобно шлангу, через который течёт вода, или электрическому проводу.
– Откуда вы знаете, о чём я подумал?
– Опыт, мон шер. Сын ошибок трудных, – Алекс закурил и передал пачку "Медного всадника" Котову. – О чём ещё можно думать, находясь на месте преступления?
– Это, – майор переступил с ноги на ногу. – Полкан спрашивает: что делать-то? Нельзя же её так оставить. А?
– Хорошо бы людей убрать, – напомнил Алекс.
Я пока не понимал: почему мой шеф пользуется таким авторитетом, что без его слова полковник полиции не решается и шагу ступить.