На ужин Аве приготовил рагу с курицей. Он готовил почти каждый вечер: обычно – нигерийские блюда, иногда – китайские. Я готовила пару раз в неделю, а в остальное время мы довольствовались остатками вчерашнего ужина или чипсами. Питаться в ресторанах я позволяла себе только во время поездок на книжные ярмарки. Никто из нас не обладал суперспособностями в кулинарии. Ужин был вполне сносным, не более того.

После еды я пошла в сарай, чтобы немного поработать. Здесь, под высокой остроконечной крышей, мне удалось устроить что-то вроде кабинета: книжные полки во всю стену, небольшая рабочая зона в глубине и стол в углу, где можно было чистить, реставрировать и упаковывать книги. Летом это вечно пыльное помещение раскалялось от жары, зимой промерзало, но зато здесь я могла побыть наедине с собой. Стоило переступить порог, и напряжение немного отпускало. Кроме меня, сюда никто не входил, за исключением старых проверенных клиентов. Пару часов спустя я отправилась в постель, прихватив с собой бокал вина и ноутбук – посмотреть перед сном детективный сериал. Мысли упорно возвращались к Лукасу и книге. Пришлось выпить еще один бокал вина и принять полтаблетки снотворного, чтобы их заглушить.

Наутро Аве пожаловался на плохое самочувствие – иногда его мучили жесточайшие приступы мигрени, влияющие на зрение, – и я отправила беднягу в постель. Затем подкатила кресло Эйбела к телевизору и села с ноутбуком на диван, чтобы проверить почту. Я давно не оставалась с мужем один на один и успела забыть, как непросто ухаживать за человеком, который абсолютно ничего не может делать сам. Через некоторое время пришлось вытереть ему стекающую с подбородка слюну. Потом почти сорок минут кормить из ложечки протеиновым коктейлем. Врачи предупреждали, что вскоре он утратит способность глотать, а значит, впереди новая печальная глава – питание через трубки… К счастью, до этого пока не дошло.

Не успела я вновь сосредоточиться на работе, как Эйбел вдруг скривился, словно от боли, и начал издавать странные скулящие звуки. Возможно, ему было неудобно сидеть. Я подошла проверить и не заметила ничего подозрительного, но на всякий случай попыталась его немного выровнять. Он оказался безумно тяжелым! Почему-то вспомнилось, как мы предавались страсти в машине на парковке устричной забегаловки в Бодега-Бэй; он так сильно любил меня, что готов был ублажать на заднем сиденье «Форда»… Наконец удалось усадить мужа поудобнее, и он затих.

А я заплакала. Потому что до сих пор не смогла к этому привыкнуть. Было нестерпимо больно видеть его таким, касаться чужого, пугающего тела… Мне очень не хватало прежнего Эйбела!

Поскольку работа все равно не клеилась, я весь день просидела перед телевизором рядом с мужем, то и дело обслуживая его. «Могло быть и хуже. Ты могла оказаться бездомной. Или лишиться в автокатастрофе обеих рук. Или стать беженкой. У некоторых людей нет лица, потому что кто-то плеснул в них кислотой. Когда-нибудь ты вспомнишь, как жила в этом прекрасном доме, как Аве помогал тебе во всем, и подумаешь: а ведь хорошо было тогда», – повторяла я, как молитву, чтобы не сойти с ума.

Жизнь продолжалась. Я начала смотреть новый сериал о полицейских, расследующих преступления на сексуальной почве, – скучный и напичканный эротическими сценами. Продала парочку хороших книг, с десяток плохих и одну, с которой рассталась скрепя сердце: роман Куки Мюллер из серии «Хануман Букс» [11] . Поискала варианты помещений под книжный магазинчик, о котором говорила с Лукасом. Все оказалось не просто: даже если сдать подороже вполне жилой сарай, где сейчас хранились все книги, мне не хватило бы денег на залог, равный трехмесячной аренде. У меня не было такой суммы, несмотря на приличный заработок. Ведь никто не отменял расходы на оплату услуг Аве, медицинскую страховку, лекарства и физиотерапию, а также на новые методы лечения. Каждый месяц я уходила в минус.

Все вернулось в привычное русло. Однако через неделю, когда я вновь приноровилась к жалкому существованию в захолустном городке, раздался телефонный звонок от Лукаса.

Так началась эта безумная авантюра.

Мы с Эйбелом и Аве завтракали. Я ела тост с яйцом, приготовленный в точности как мне нравится (хрустящий хлеб, жидкий желток); Эйбел безучастно сидел рядом, уставившись в пространство; Аве делал в блендере пюре из брокколи.

Зазвонил мой мобильник. На экране высветилось имя Лукаса. Сердце застучало как ненормальное, хотя мы были знакомы уже сто лет и периодически созванивались. Ничто не поменялось – по крайней мере, мне хотелось так думать.

Я не стала отвечать. Мне показалось неправильным говорить с другим мужчиной в присутствии мужа. Смешно, конечно: можно подумать, Эйбелу не все равно, а Лукас питает ко мне какие-то чувства, кроме дружеских. Между нами никогда ничего не было, только легкий флирт и профессиональное сотрудничество. Ах, если бы…

После завтрака небо прояснилось, и Аве повез Эйбела на прогулку по городу – как всегда в хорошую погоду. Я проверила почту, упаковала несколько книг для отправки и сделала пару звонков по поводу редких изданий, заказанных клиентами. И только перед самым обедом перезвонила Лукасу из своего импровизированного офиса.

– Между прочим, – небрежно бросил он, когда мы обменялись приветствиями, – у меня есть новости. Знаешь Лео Синглтона?

– Конечно.

Лео Синглтон считался одним из лучших специалистов по редким книгам в Нью-Йорке – а значит, и во всем мире. Я часто встречала его на книжных ярмарках и фестивалях, хотя мы и не были знакомы.