– Кто ищет, тот всегда найдет.

Костя не разделял восторга богатенького наследника. Подумаешь, поставили на место кретина. Большое дело. Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь незнакомке.

– Я спас тебе жизнь, помнишь? – напомнил Артур, помахав перебинтованной рукой.

– Опять ты за свое.

– Да брось ворчать, амиго!

– Я не из Мексики.

– А жаль, я обожаю текилу. – Костя вопросительно взглянул на Артура: мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. – Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.

– Пообещал, – выдохнул Ромал, – но теперь жалею об этом.

Он уже собрался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они проплыли рядом с ним, оставив после себя цветочный запах.

Среди них была она. Та самая блондинка, которую Костя видел недавно возле института. Высокая, очень красивая пленительная незнакомка, смеющаяся над шутками подруг, одетая в мужскую кожаную куртку, с ярко-красной помадой на губах. Она посмотрела на Костю из лифта. Их взгляды встретились всего на секунду, створки закрылись. Но парень уже точно знал, что ему нужно. Он покосился на Артура и криво ухмыльнулся:

– На самом деле выпить не помешает.

Артур обрадовался, когда Костя решил остаться, его общение с соседом не складывалось: с Даней все шло как по маслу, а Ромал огрызался, отвоевывал территорию. У такого поведения определенно имелись причины, и Арту хотелось их выяснить. Несмотря на свое высокомерие и безответственность, плохим парнем он не был. Ему пришлось многим пожертвовать ради семьи: например, никакой публичности, если речь заходила об отце и его работе, никакой личной драмы – даже после всего случившегося в его жизни. Он боролся со своими демонами, а они, уж поверьте, соблазняли искусно. Так, что многие сломались бы на его месте. И он старался найти себя в целом калейдоскопе неразберихи. Ему хотелось найти себя. Он должен это сделать.

Костя заметил, что блондин удивительно молчалив, и нахмурился. Они стояли около окна и пили пиво.

– Второй глоток, – заметил Ромал, разряжая обстановку, – а ты все еще жив.

– На пиво не похоже, – проворчал Артур, – но сойдет.

– Пиво как пиво.

– Сразу видно, что ты дилетант.

– Слишком много умных слов за один вечер. Прячешь в кармане словарь?

– Нет, мне через наушник нашептывают папины клерки.

– Я так и подумал, – усмехнулся Костя и сделал еще один глоток. На фоне облезлых стен и треснувшей оконной рамы Селиверстов выглядел нелепо. Даже в обычной куртке и простой футболке он казался пришельцем с другой планеты. Планеты аристократов. Он совсем иначе держал спину, иначе двигался и даже разговаривал. Только идиот не заметил бы подвоха, а Ромал никогда идиотом не был. – И каков план?

Арт обернулся:

– В смысле?

– Что ты забыл в нашем университете, да еще и в общежитии. Твой отец – один из самых высокооплачиваемых адвокатов Санкт-Петербурга. У него ведь своя империя… к нему обращаются сливки Питера.

– Уже раскопал информацию о нем в Википедии? [12]

– Я же учусь на юридическом, гений, и собираюсь специализироваться на уголовном или, может, административном праве. Ты хотя бы представляешь, сколько работ защитил твой отец? Я вырос на его книгах. Жаль, что он не преподает.

– Тогда он не заработал бы состояние.

– Верно, – хмыкнул Костя, – но это не объясняет, что здесь делаешь ты.

– Учусь, – отшутился Артур, опершись о подоконник. – Думаешь, я выпил так много, что готов рассказать тебе всю подноготную?

– Думаю, ты что-то скрываешь.

– Звучит драматично. Но ведь тебе тоже есть чем поделиться?

– Ошибаешься.

– То сорвиголова, то защитник обездоленных.

– Этот разговор начинает мне надоедать, – раздраженно бросил Ромал и отвернулся, а Селиверстов невинно пожал плечами:

– Ты сам его начал.

– Тебе здесь не место.

– Это точно! Я завалил тест по французскому, а у меня сроду по нему плохих оценок не было. На тренировках все через одно место. И на философии я умудрился облажаться.

– Да я о другом. – Костя покосился на блондина. – У тебя ведь есть шанс учиться в каком-нибудь Гарварде, а ты просиживаешь штаны в Питере.

– В Гарварде? Ну ты скажешь, – усмехнулся Артур. – Мне дожить бы здесь до конца недели. Я свечку схожу поставлю, чтобы на французском меня больше не вызывали перед всеми позориться. Никогда не подумал бы, что учиться так отстойно.

– А школа тебя ничему не научила?

– Только тому, что мое имя дорого стоит.

– Тогда почему бы тебе вновь не начать им пользоваться?

Арт вдруг грустно улыбнулся и пробормотал:

– Это тема для более крепкой выпивки.

Ромал потер пальцами запекшуюся ссадину на подбородке. Артур Селиверстов был странным парнем. То улыбался слишком часто, то слишком редко. Обычно так себя ведут те, кто пытается подавить истинные чувства. Они сражаются с сомнениями и оттого выглядят нелепо. В их движениях много неестественного. В их словах частенько есть двойной смысл. Они так стараются привести жизнь в порядок, что сильнее запутываются в повседневной паутине.