Как-то раз мой друг начал мне читать «Теорию утилитарности» Бентама. Я совершенно растерялся. Язык был настолько труден, что я ничего не понимал. Он стал разъяснять. Тогда я сказал: «Извините меня, пожалуйста. Эти мудрые изречения недоступны моему пониманию. Я допускаю, что необходимо есть мясо. Но я не могу нарушить данный мною обет и не хочу спорить на эту тему. Я уверен, что моя аргументация будет слабее вашей. Но, пожалуйста, оставьте меня в покое, как поступают с глупыми или упрямыми. Я ценю вашу любовь и знаю, что вы желаете мне только добра. Знаю также, что вы будете говорить об этом до бесконечности, потому что переживаете за меня. Но я ничего не могу сделать. Обет есть обет, и он не может быть нарушен».

Друг с удивлением посмотрел на меня. Потом закрыл книгу и сказал: «Хорошо. Не будем больше говорить на эту тему».

Я очень обрадовался. И мы действительно не возвращались к ней. Но он не переставал беспокоиться обо мне. Он курил и пил, но никогда не уговаривал меня следовать его примеру. По правде говоря, он даже убеждал меня не притрагиваться к табаку и спиртному. Его беспокоило лишь, чтобы я не очень ослабел без мяса и моя жизнь в Англии не была бы слишком трудной.

Так прошел первый месяц моего пребывания в Англии. Друг доктора Мехта жил в Ричмонде, и в Лондон я мог ездить не больше одного или двух раз в неделю. Тогда доктор Мехта и адвокат Далпатрам Шукла решили, что лучше поместить меня в какую-нибудь семью. Шукла нашел подходящую англо-индийскую семью в Вест-Кенсингтоне, и я поселился там. Хозяйка была вдовой. Я рассказал ей о своем обете, и она обещала помочь мне. Но и здесь мне пришлось голодать. Я написал домой и попросил выслать мне сласти и другие продукты, но посылка задерживалась в пути. Все было невкусно. Каждый день старушка-хозяйка спрашивала, нравятся ли мне кушанья. Но что она могла сделать? Я еще по-прежнему был робок и не решался за столом просить прибавки. У хозяйки были две дочери. Они настояли на том, чтобы мне подавали лишний кусочек или два хлеба, не понимая, что меня мог удовлетворить только целый каравай.

Но теперь я знал, что делать. Я еще не начал заниматься регулярно, но под влиянием адвоката Шуклы стал читать газеты. В Индии я никогда не читал газет, но здесь благодаря регулярному чтению сумел пристраститься к ним. Я постоянно просматривал «Дейли ньюс», «Дейли телеграф» и «Пел-мель-газет». Это занимало у меня менее часа в день. Затем я начал бродить по городу. Я стал подыскивать вегетарианский ресторан. Хозяйка сказала мне, что в Сити имеются и такие. Я отмеривал в день по десять – двенадцать миль, заходил в дешевенький ресторан и наедался хлебом, но все же постоянно ощущал голод. Во время этих странствований я попал однажды в вегетарианский ресторан на Фаррингтон-стрит. При виде его я испытал чувство радости, какое испытывает ребенок, получив давно желанную игрушку. При входе я заметил в окне у дверей книги, выставленные для продажи. Среди них была книга Солта «В защиту вегетарианства». Я купил ее за шиллинг и прошел в столовую. Здесь я впервые со времени приезда в Англию сытно поел. Бог пришел мне на помощь.

Я прочел книгу Солта от корки до корки, и она произвела на меня большое впечатление. С тех пор я стал вегетарианцем по убеждению. Я благословил тот день, когда дал клятву матери. До сих пор я воздерживался от употребления мяса потому, что не хотел лгать и нарушать обета, но в то же время желал, чтобы все индийцы стали есть мясо, и предполагал, что со временем и сам буду свободно и открыто делать это и склонять к этому других. Теперь я сделал выбор в пользу вегетарианства, и распространение его стало моей миссией.

Моя вера в пользу вегетарианства крепла с каждым днем. Книга Солта пробудила во мне интерес к изучению диететики, и я стал читать всевозможные книги о вегетарианстве. Одна из таких книг – «Этика диетического питания» Говарда Уильямса – включала «историю литературы по гуманной диететике и биографии вегетарианцев с древнейших времен до наших дней». Автор пытался доказать, что все философы и пророки от Пифагора и Иисуса до наших дней – вегетарианцы. Книга Анны Кингсфорд «Пути усовершенствования диетического питания» также была увлекательной. Очень помогла мне книга доктора Аллинсона о здоровье и гигиене. Он пропагандирует оздоровительный метод, основанный на регулировании диеты пациентов. Будучи сам вегетарианцем, он предписывал своим пациентам строго придерживаться вегетарианской диеты. В результате чтения всей этой литературы диететические опыты заняли видное место в моей жизни. Для начала этих опытов основным принципиальным соображением послужила забота о здоровье. Но впоследствии главным мотивом стала религия.

Тем временем мой друг не переставал заботиться обо мне. Его любовь ко мне внушала ему мысль о том, что если я по-прежнему не буду употреблять в пищу мясо, то не только ослабею физически, но перестану развиваться и умственно, так как всегда буду чувствовать себя чужим в английском обществе. Узнав, что я начал интересоваться книгами о вегетарианстве, он испугался, как бы эти занятия не вызвали путаницы у меня в голове. Он считал, что, проводя эти опыты, я растрачиваю силы по мелочам, забываю о своей основной цели и становлюсь чудаком. Поэтому он предпринял последнюю попытку реформировать меня. Однажды он пригласил меня в театр. До начала спектакля мы договорились пообедать в ресторане «Холборн», который мне казался великолепным еще и потому, что я не бывал в таких крупных ресторанах с тех пор, как уехал из отеля «Виктория». Жизнь в этом отеле мало чему меня научила. Мой друг пригласил меня в ресторан в расчете на то, что я из скромности не буду задавать вопросов. Мы сели за стол, где уже обедали многие другие. На первое подали суп. Я не знал, из чего он приготовлен, но не решался спросить об этом моего друга. Поэтому я подозвал официанта. Друг, увидев это, спросил через стол, в чем дело. После длительного колебания я сказал ему, что хотел узнать, мясной это суп или вегетарианский.

«Ты ведешь себя слишком нетактично в приличном обществе! – гневно воскликнул он. – Если ты не умеешь вести себя, тебе лучше уйти. Поешь в другом ресторане и жди меня на улице». Это обрадовало меня. Я ушел. Поблизости находился вегетарианский ресторан, который, однако, оказался закрытым, и я остался голодным. Мы пошли в театр. Друг никогда больше не упоминал об этом инциденте. Я, разумеется, тоже молчал.

Это была наша последняя дружеская стычка. Она нисколько не повлияла на наши отношения. Я понимал, что все его поступки продиктованы любовью ко мне, и ценил это. Мое уважение к нему росло, несмотря на различия в образе мышления и поступках.

Я решил успокоить его и заверить, что больше не буду бестактным, что попытаюсь стать безукоризненным и придать своему вегетарианству такую форму, которая не мешала бы мне находиться в приличном обществе. Ради этого я взял на себя непосильную задачу – стать английским джентльменом.

Я решил, что костюмы, сшитые в Бомбее, не годятся для английского общества, и приобрел себе новые в магазине армии и флота. Я купил себе также цилиндр за девятнадцать шиллингов. Цена эта по тому времени была довольно высокой. Не удовольствовавшись этим, я истратил десять фунтов стерлингов на вечерний костюм в магазине на Бонд-стрит – центре лондонских мод. Кроме того, я заставил моего доброго и благородного брата выслать мне двойную золотую цепочку для часов. Носить готовые галстуки я считал неприличным и научился искусству завязывать изящный узел. В Индии зеркало было предметом роскоши. Мне разрешали пользоваться им только в те дни, когда наш семейный парикмахер брил меня. Здесь я ежедневно проводил по десять минут перед огромным зеркалом, приводя в порядок прическу и завязывая галстук. Волосы у меня были очень жесткие, и ежедневно я подолгу приглаживал их щеткой. Каждый день перед зеркалом я снимал и надевал шляпу, а другой рукой автоматически приглаживал волосы. Я усвоил и другие жесты, принятые в приличном обществе.