– Потерпишь,– жестко ответила Бри.– Вдруг нам с Ланой что–нибудь понадобится? Кстати, Лан, ты есть хочешь?

Девчонка по собственной инициативе стала называть меня Ланой, я не препятствовала, видимо слово «свет» не произносилось ее ртом. Вспомнив о еде, я поняла, что голодна. Чем, интересно, в Аду кормят?

– Я бы, пожалуй, чего-нибудь съела,– раздумчиво протянула я.– Давай еще и Дусю позовем к нам перекусить? Чего он, и правда, за дверью, бедный, мается?

– Вот еще,– фыркнула строптивая девица,– не по чину ему вместе со мной за одним столом сидеть.

– А со мной по чину?

– Ну, ты – это другое…

– Ничего не другое. Учись извлекать интересное из обыденных вещей. Хорошая беседа за вкусной трапезой – это тоже своего рода удовольствие.

– Да–а? – Девчонка покосилась на голову тощего демона, все еще торчащую из–за двери и распорядилась.– Неси нам ужин и сам приходи. Мы с Ланой будем извлекать из тебя удовольствие.

Дуся испуганно отпрянул.

– Э–э–э, спасибо, я уже почти сыт,– испуганно проблеял он.– Не надо из меня ничего извлекать.

– А мы будем, будем,– завелась строптивая девица.

– Не бойся, Дуся,– махнула я рукой,– Бри хотела сказать, что мы просто поужинаем и побеседуем. Удовольствие будем извлекать из беседы.

– А–а–а,– успокоился тощий демон,– тогда, ладно. Я сейчас быстро на кухню сгоняю.

Когда он ушел, я спросила:

– Кстати, а что вы едите? Мне это можно? Я не сгорю?

– Не бойся, – Бригитта широко улыбнулась,– мы мясо едим. Тебе же мясо можно?

– А чье мясо?– настороженно спросила я.– Всякую нечисть я есть не буду.

Бри захохотала, вытирая рукой кровавые слезинки, появившиеся в уголках глаз.

– Еда у нас нормальная. Ваши же как–то едят.

–Кто – наши?

– Грешники. Правда еду им дают редко и понемногу, им же голодными быть полагается. Но чтобы раньше времени коня не двинули, кое–что и им перепадает. Едят, и никто не жаловался.

Когда Дуся вернулся с большим подносом, я внимательно осмотрела все, что он принес. Понюхала, попробовала немного. Обычное мясо, слегка суховатое и сильно пересоленное, но есть можно. Хлеба не было, гарнира тоже. Только мясо и какой–то приторно сладкий напиток.

Мы устроились за небольшим столом. Эти двое просто сели, а я забралась на кресло с ногами, поджав их под себя.

Дуся вел себя скромно, сдержанно. Нацепив на двузубую вилку большой кусок мяса, он аккуратно откусывал от него, тщательно пережевывая пищу. Глаз не поднимал, смотрел исключительно на предмет жевания. Лишь изредка бросал на меня и Бригитту настороженные взгляды.

– Ты кем здесь служишь, Дуся?– Начала я неторопливый разговор.– Это ничего, что я так тебя называю?

– Меня зовут Амдусциас,– аккуратно промокнув салфеткой рот, ответил он,– но редко кто захочет ломать язык об труднопроизносимое имя, поэтому еще с детства ему нашли сокращенное название – Дуся и Дуся. Я не обижаюсь. Чем плохое имя?

– У нас так девушек зовут,– сообщила я.– Ну, то есть раньше звали. Сокращенно от Евдокии. Это старинное имя, сейчас Дусями уже почти никого не называют.

И увидев его расстроенный взгляд и покрасневшие щеки, я смутилась.

– Ой, прости, Я не то хотела сказать.

– Дуся – девочка, Дуся – девочка,– захлопала в ладоши и засмеялась Бригитта.

– Прекрати, Бри,– я сделала строгое лицо,– не имя красит человека, а человек имя. У нас в истории были такие имена, что и на голову не натянешь. Одна Драздраперма чего стоит. А Трактогельды? А еще Даздрасмыгда и Даздрасен. Мы как– то парад имен делали. Так вот я там такого наслушалась, что уши в трубочку сворачивались. А, кстати, Бригитта – это любимая святая ирландцев и шведов. И наравне со значением – «сила» и «мощь» она еще олицетворяет душевную щедрость и доброту. И если в вашем Адусе все наоборот (на светлость говорят темность), то это имя тебя тоже не красит.

– Нет,– выкрикнула девчонка, капитально обидевшись, – мое имя обозначает «сильнейшая», « могучая». Это меня папа так специально назвал. Никакая я не добрая. Хватит обзываться.

– Тише, тише, Бри, я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто хотела сказать, что если у вас тут все наоборот, то наше женское имя Дуся – тут явно образец мужественности и брутальности.

Девчонка раскрыла рот, а тощий демон посмотрел на меня с благодарностью.

– Чем ты занимаешься, Дуся?– Продолжила я. И без всякого перехода добавила.– Как докатился до жизни такой – людей похищать?

Демон дернулся, уронил вилку, нагнулся и с самозабвением принялся шарить под столом. Минута, другая, третья. Он все шарил и шарил, явно не собираясь вылезать из–под стола.

– Что он там так долго ищет?– шепотом осведомилась у меня девчонка.

– Наверно, свою совесть… Дуся–я. Вылезай уже,– я дернула ногой и сделала Бри предупреждающий знак – «молчи, мол, сама буду разбираться».– Вылезай, я все знаю.

Из–под стола показалось побледневшее лицо (ну, как побледневшее? – в пределах разумного, учитывая, что изначально было не особо белым) и несчастные глаза.