— Да, госпожа Мэг, благодарю вас, госпожа Мэг, — закивала Молли. — И вас, миледи, благодарю.

— С горчицей справишься?

— Справлюсь, — ещё раз кивнула Молли.

Подхватила на руки поданного ей спящего сына — и была такова.

— Ну что, Кэтрин, пора тебе возвращаться. То есть — идти в твой дом, — сказала Мэгвин, когда шаги Молли стихли вдали.

— Почему? — не поняла Катерина.

— Потому что эта сорока болтливая всем расскажет, что видела тебя здесь — живой и здоровой. И твои мужчины явятся за тобой — не сегодня, так завтра.

— Ну вот явятся — и пойду, — сообщила Катерина. — Нужна — пусть забирают. Я и дороги в этот их замок не знаю, и вообще здесь не ориентируюсь.

— Да, в одиночку тебе ходить не следует. И вообще оставаться одной.

— Почему это?

— И не принято знатной даме одной ходить, и целее будешь. Доверять можно твоей камеристке, Грейс, она приехала с тобой из Прайорсли. Девица шебутная, но надёжная. Да ты и сама увидишь.

— Как я её узнаю? — нахмурилась Катерина.

— Дай зеркало, — Мэгвин протянула руку, Катерина вложила ей в руку требуемое. — Смотри, — она подышала на стекло и показала Катерине.

По скудно убранной комнате ходила взад и вперёд девушка — будто постарше Кэт, но ненамного. Одета она была лучше Молли, и выглядела более сытой и чистой — наверное, Молли была совсем из низов. Из-под вышитого чепца торчали светлые кудряшки. Воротник, манжеты и фартук — тоже вышиты. Юбка и жакет — коричневые, без украшений. Значит, камеристка Грейс.

— А сколько ей лет?

— Около двадцати. Она — дочь управляющего твоего отца, ныне покойного.

— А… сколько лет этому телу? Когда у него день рождения? — Катерина поняла, что не знает миллиона важных вещей, которые могут её выдать.

– Лет — восемнадцать. Когда родилась — не представляю, кажется, весной. У Грейс спросишь. Скажешь, как есть — потеряла память, ничего не знаю. Пусть помогает. Она в тебе заинтересована.

— Если что со мной, то её тёплому местечку конец? — догадалась Катерина.

— Именно, — кивнула Мэгвин. — Смотри дальше. Это твоя свекровь, леди Маргарет.

Дама в зеркале явно страдала от отёков — много пьёт на ночь, что ли? Нездоровое одутловатое лицо, небольшие серо-зелёные водянистые глаза, жидкие седеющие светлые волосы. Лишний вес. На вид ей лет шестьдесят, а на самом деле?

— Сколько лет свекрови?

— Сорок три.

Ничего она себя запустила-то! Наверное, не двигается, не следит за режимом дня и за пищей тоже не следит. Ну что ж, поглядим.

— Кто там ещё есть?

Ещё был свёкор — большой кудрявый мужик с чёрной бородой — слегка с проседью. И его детки. Младший, Джеймс, походил на отца. Средний, Джон, выглядел из них из всех самым аккуратным — у него ничего ниоткуда не торчало, сапоги были чистыми, а рубашка — свежей. Старшего, Роберта, хотелось причесать, помыть и переодеть — как будто куртка у него была от одного комплекта, а штаны — от другого. Волосы торчали, на чулке Катерина заметила спущенные петли. Тьфу, наследник, называется. И это — её муж?

— Зачем ваша Кэт посадила себе на шею этого великовозрастного ребёнка? — поинтересовалась Катерина.

И услышала то, что и должна была — Кэт никто не спрашивал. И ей ещё повезло, что Робби защитил её, когда после победоносного штурма Торнхилла отряд направился в Прайорсли — где она и прожила всю свою жизнь. Там лорд Телфорд запретил грабить, но кто запретит убивать и насиловать? Неудивительно, что она согласилась. А Телфорды получили земли Торнхиллов — по закону, через брак.

— И что, это вот прямо мои земли?

— В твою вдовью долю выделен разрушенный Торнхилл. Стены, говорят, стоят, но — после пожара. А всё деревянное нужно отстраивать заново.

— Что значит — во вдовью долю?

— Если ты овдовеешь, то это будет твоё имущество. С которым ты сможешь ещё раз выйти замуж — если найдётся жених.

— А второй замок?

— Прайорсли? Формально принадлежит твоему мужу, он лорд Прайорсли сейчас. Но — делами там заправляет Джон. То есть — присматривает, сам он лорд Солтвик, по выделенным ему владениям. Джеймс пока владений не имеет.