Шрифт:
– Он мог?
– Не знаю…
– А ты хорошо подумай.
Игнат сходил в свою комнату, вернулся, а Лия все думала, приставив палец к щеке.
– Думай. Но не придумывай.
– И все-таки: зачем градусник?
Игнат кивнул, снова спустился в подвал, вынул термометр. Тридцать четыре и три. И это при температуре в подвале восемнадцать градусов. Игнат посмотрел на часы. Четыре часа пятнадцать минут.
– Убили в районе двух часов. Может, в половине второго.
– Ты откуда знаешь?
– В отделение меня доставили… Приняли в одиннадцать сорок… – Игнат помнил время, когда снимал с руки часы.
– И что?
– Пока ничего. Пока только думаю.
– Откуда Талый мог знать, где ты живешь? – спросила Лия и сама же догадалась. – Хотя…
– Что хотя?
– Ну, я подходила к твоему дому.
– Когда подходила?
– Я за кофтой ходила.
– Когда?
– Где-то в час ночи. Точно не скажу… Или нет, скажу… Я за кофтой ходила, мама вышла, сказала, что уже начало первого, мол, поздно уже, не ходи.
– Мама сказала?
– Я думала и тебе что-нибудь принести, подошла к дому, а там тихо. Ну, думаю, зайду, разбужу тетю Вику… И дяде твоему завтра на работу. Вот я заходить и не стала, а мама выглянула и упомянула, который час.
У ворот послышался шум, подъехала и остановилась машина, причем с включенным проблесковым маячком.
– Луноход подъехал, – тихо и совсем безрадостно объявила Лия.
Игнат не ошибся, и Сазонов подъехал, и Самойленко. Они шли от машины к дому, оглядываясь. Он вышел им навстречу.
– О, Жуков! – оживился старшина. – Опять ты что-то натворил.
– Двойное убийство, – мрачно глянул на него Игнат. – Тетю мою…
– Когда? Кто? – уставился на него Сазонов.
– В два часа ночи убили плюс-минус полчаса.
– Ты видел?
– Из участка?
– Кто видел?
– Никто… Случайно обнаружил.
Игнат провел Сазонова к погребу, показал на открытую дверь.
– Смотрю, замка на двери нет. Открыл дверь, а там…
– Труп там! – останавливаясь под самым козырьком, сказал Самойленко.
– Медведь! – покачал головой Игнат.
– Что?! – вскинулся старшина.
– То! Кровь у тебя под ногами! Смотреть надо!
– Это ты мне говоришь?! – вышел из себя Самойленко. – Морда уголовная!
– Уголовная! – Игнат спокойно, но твердо смотрел ему в глаза. – Но не морда… Старший лейтенант Жуков, краевое управление уголовного розыска, оперативный уполномоченный.
Игнат протянул Сазонову свое служебное удостоверение.
– Краевое управление?! – Тот озадаченно смотрел на него.
– Хабаровский край.
– А-а, Хабаровский! – повеселел капитан.
– Кто тут у вас оперуполномоченный? – Лия смотрела на Игната большими, как блюдца, глазами. И восторга в них совсем чуть-чуть, не больше капельки.
– Так это, а чего не сказал? – сделав глотательное движение, Самойленко тронул себя за кадык.
– Так на самом же деле подрался, нельзя так.
Не жаловали в этих местах органы, да и сам он в далеком прошлом терпеть не мог ментов. Ни тетя Игната не поняла бы, ни Лия. Для них так лучше сидеть, чем служить в милиции. Но сейчас это уже не имело никакого значения. Тетя мертва, и убийца не должен уйти от возмездия.
– Ну да, нельзя… А я смотрю, ты его… этого профессионально заломал… – мялся Самойленко, как будто не знал, как обращаться к Игнату, на «ты» или на «вы».
Все-таки краевое управление, оперуполномоченный. С бухты-барахты в управление не берут, это отличиться нужно, профессионализм свой показать. А у Игната с десяток раскрытых преступлений в условиях неочевидности, и это еще до работы в управлении. Школа милиции, правда, обычная, не высшая, но ведь он учится в юридическом на заочном. Потому и в отпуск домой только сейчас смог отправиться, а так только на сессию и отпускали.
– Талого! – подсказал Игнат.
Он тяжело и пристально смотрел на старшину. Знал Самойленко Талого, знал, с кем дело имеет. И Талого, и лысого, и самого Баштана он знал. И где Игнат живет тоже знал. Может, он и навел блатных на тетю Витю.
– Ну да, Талого.
– Талый куда-то делся. Меня в участок, а Талый тю-тю.
– Да куда-то подевался.
– Может, сюда?
– Куда сюда?
– Сюда! – Игнат ткнул пальцем себе под ноги.
– Зачем?
– Ну, я же в камере, меня не достать, а отомстить хочется… Между прочим, у тетушки деньги водятся.