Вина необъятная и боль потери…

Воспоминания обрушиваются тяжелой грудой – как он подпевал игре на скрипке, пытаясь попасть в нужную ноту, как по-защитнически рычал на прохожих, огораживая нас от незнакомцев…

Как вышла с лопатой, боясь, что его укусит змея, ползущая в сторону будки, а он ее не замечал…

Как игрался с веником, ведром и тапочками – позднее находили их разбросанными в разных и самых неожиданных частях участка…

Обожал водные процедуры – дни, когда папа его купал, массажируя его светлую шерстку, были для него любимыми…

И сырое яйцо в качестве десерта после прогулок и просто так – он так аккуратно слизывал содержимое со скорлупы…

А еще любил снег… с виляющим хвостом зарывался в сугроб, а после подбегал к нам с сумасшедшей скоростью и ведомой лишь ему траекторией, будто зовя повторить это с ним…

А в этом году, как назло, тот так и не выпал…

Он занимал особое место в семье…

Помню, как после у меня периодически спрашивали: «ну что, завели новую собаку?» «вам же нужна собака?» «котята не нужны?» И все вопросы исходили из того, что нам нужно заменить собаку, которой уже нет. Не знаю, как удается это людям, что меня спрашивали, но мы все еще не смогли. Каждая душа обладает своими уникальными свойствами. И не работает по принципу – новая собака заменит старую…

Как бездушно и отвратительно звучит.

Я не говорю, что в будущем у меня не будет собаки, но она будет другой. И в нашей с ней жизни будут другие воспоминания. А пока… моя боль по Рексу жива. Когда она стихнет и в моем сердце появится место для четвероного друга – мы найдем друг друга. И только так.

Проревев весь день, проснулась на следующий, чтобы вечером получить еще один удар.

Умер дедушка…

Теперь у меня не осталось дедушек в живых…

И опять приходит вина – что мало с ним общалась, что, будучи в его городе, он нас не признал (у него был инсульт), а я и не пыталась быть узнанной, боясь, что он начнет переживать и звать нас, когда уедем… слишком далекое расстояние нас разделяло…

Я думала, что раз наша собака покинула нас, то дедушка останется подольше.

Но нет – это был знак.

Да, дедушка давно болел, и если бы не бабушка, не отходившая от него ни на шаг, посвятившая себя в период болезни ему одному, забив на себя и свое здоровье, то давно бы его не стало.

Но… дедушка, с которым я в детстве засыпала в одной постели…

Который дарил мне киндеры на последние деньги, выбирал такую пачку с семечками, чтобы обязательно с кулоном внутри…

Который на свою незначительную пенсию умудрялся покупать нам мороженое…

Делился знаниями из множества прочитанных книг, составляющих домашнюю библиотеку…

Дедушка, души не чаявший во внуках…

Мое детство неизменно связано с ними – в первую очередь, с бабушками и дедушками. В шесть лет мы с родителями уехали в другую страну и оказались отрезанными от родни километрами…

Когда пришло осознание, что обоих дедушек уже нет на земле, будто лишилась части детства.

Внутри творилось что-то необъяснимое… кусочек сердца вел себя подобно островку, внезапно отколовшемуся от материка и неотвратимо отдаляющемуся…

Озноб сменялся разрушительным пламенем, выжигающим внутренности…

Тело, оставшись без приказов, безвольно бродило из одной части дома в другую.

Сознание словно уплывало и возвращалось, но ненадолго – не выдерживало всего потока мыслительных процессов и образов…

В такие моменты ярче всего загораются Вера и Надежда, становясь спасительным оплотом.

Надежда, что в том месте, где он сейчас, ему спокойно. Он слишком долго мучился на земле. И хоть нам и больно, это не страшно – пройдёт, притупится.

Когда-нибудь.

Главное, чтобы он нашёл покой и спокойствие.

Верю, что дедушка с нашей собачкой поблизости. Возможно, присматривают друг за другом, прогуливаются вместе – по крайней мере, представленная картина дает некое утешение.

Со все еще льющимися слезами, сквозь мешающую пелену и сбившееся дыхание, несмотря на подрагивающие пальцы, купила билеты на ближайший вылет.

Уединившись в комнате, дала полную волю эмоциям, частично сдерживаемым при родителях. Как больно лишиться родного человека. Насколько ужасно представлять, что его больше нет…

Как с этим справляются?

С самого детства волновал вопрос смерти, и куда отправляется человек после нее. Остается ли осмысленность с ним или все становится неважным? Хорошо ли им там?

Цикличность – опять эта чертова сменяемость жизни на смерть. Кто это придумал?

Кто решает, кому жить сегодня и умирать завтра?

Лютый атеист обретет веру в Бога в этот краткий миг, что успокоить душу и облегчить дальнейшее существование…

Пролитые слезы не помогут умершему… поэтому получается остановить временно этот процесс и вспомнить, что еще необходимо сделать.