В горах легче всего проходить «линию Зеленского».

Правда, «Малыш» Сванте уверяет, что лучшего места, чем на границе с Финляндией, не сыскать – он все свои группы проводит по тамошнему краю лесов и озер. Так ведь Сванте – бывалый таежник, к тому же киберинженер, автономные боевые системы за версту чует…

– Угощайтесь, – сказала Клер, протягивая Лоту ломоть хлеба с изрядной долей ветчины, щедро сдобренной горчичкой.

– Мерси, – улыбнулся Яков, и тут же вгрызся в солидный бутерброд.

– Нам всем досталась ха-арошая порция адреналина, – натужно пошутил Жослен. – Закусывать надо!

– Не прижимай их так сильно, Рири, – всполошилась Клер, тревожась за жизнь двойняшек. – Раздавишь!

– Не раздавлю, – ответил отрок мужественным голосом.

– Да вон, они пищат уже!

– Сама ты пищишь…

Благодушествуя, Лот глянул на близнецов.

Это из-за них поднялась вся кутерьма – Клер Роше вздумалось забеременеть без санкции Социальной Службы, и тетки из СС явились к ней домой, чтобы отобрать детей.

Жослен, по всему видать, терпеливый малый, но тут уж он не выдержал – спустил «эсесовок» с лестницы. Двадцать минут спустя прибыла полиция, однако скромная квартира Роше в XVI округе Парижа была уже пуста, только вещи повсюду разбросаны.

Трое суток беглое семейство пряталось в парижском метро, пока тамошние клошары не подсказали месье Роше обратиться к перевозчикам. Сам «Идальго» Робер проверил беженцев по своим каналам, убедился, что за ними чисто – и шепнул адресок Яшки Лота.

Покинуть Париж через Периферик и Булонский лес оказалось самым простым делом, а вот задача «как миновать блокпосты на дорогах и уцелеть при этом» решалась с трудом, особенно в Восточной Европе. В Словакии они и вовсе на облаву нарвались, но ушли от погони, а вот «Черному» Иржи тогда здорово не повезло – сцапали его патрульные. Хотя, как сказать…

«Автономка» по нему короткую очередь пустила, перебив обе ноги, а вот семья из Рандстада, [1] которую Иржи перевозил, полегла вся. Судьба…

– А выйти нельзя? – робко спросила Клер. – Подышать, и вообще…

– Вы-ыйти? Сейчас проверим, – бодро ответил Лот. – Если «электронной пыли» не нанесло с Лимеса, то ради бога.

– Вы имеете в виду микроинформаторы? – блеснул эрудицией Жослен.

– Угу. Этих микрошпионов по всему Лимесу высеяно, как снега зимой – миллионы и миллионы. На земле, на траве, на деревьях… Как сильный ветер поднимается, эту дрянь по всей округе разносит. Сейчас я…

Задействовав сканеры, Яков всмотрелся в рабочий экран.

– Вроде, чисто… – проговорил он. – Фиксируются три «микрика», но это дохлятина – у них питание на нуле, солнце-то сюда не заглядывает. Да если бы и свежьё, какая разница? Три – это очень мало. Чтобы транслировать сигнал, паре сотен микроулавливателей, как минимум, надо выстроиться в «цепочки», потом сгруппироваться в «сборки»… Короче, выходим!

Лот вышел первым. Удивительно, но под сводами по-прежнему пахло смазкой и ржавчиной – не выветрилось железнодорожное амбре. Туннель, пронизывая невысокую гору, изгибался дугою в полтора километра, так что, стоило только отойти поближе к середке, и никто вас уже не приметит ни на входе, ни на выходе.

Полная приватность.

– Девочки налево, мальчики направо, – объявил Яков, и неторопливо зашагал вдоль бывших путей, посвечивая фонариком.

Вскоре он нашел то, что искал – целую кучу битых ящиков и полусгнивших шпал. Набрав охапку дров, перевозчик вернулся к машине и запалил костер.

– А это не опасно? – занервничал Жослен.

– Опа-асно? Дерево сухое, – спокойно ответил Лот, – дыма почти не дает. А тепловое излучение датчики не возьмут, слишком далеко. Так что присаживайтесь, погреетесь хоть…

Мадам и мадемуазель Роше удалились по личным делам, Анри сидел в кабине, поглощенный воспитательной деятельностью. Жослен с Яковом остались вдвоём.

Костер разгорелся, и отблески огня заплясали на ребристых сводах туннеля, переливчатыми бликами скользя по кузову «балта». Колпак атомокара был сделан из спектролита, [2] и эта ртутно-серебристая выпуклость незаметно сливалась с обтекаемым корпусом, из-за чего джип приобретал вид зализанный и цельный, как у слитка. И только шаровые шасси выдавали его предназначение.

– Что вы сейчас чувствуете, Жакоб? – негромко поинтересовался месье Роше.

Лот пожал плечами.

– Да как всегда, – сказал он. – Нетерпение. Досаду. Усталость. Психую немного, и злюсь на себя за это.

– Психуете? А-а… Последний бросок?

– Ну да… И вы, пожалуйста, не расслабляйтесь особо – наш бросок реально может стать последним. Тут много битых автономок и беспилотников, есть и такие, у которых индикаторы «свой-чужой» давно гавкнулись, зато боеприпасов в достатке. Эти лупят по всему, что движется.