Улыбнулся.

Наши взгляды встретились: её - слегка виноватый, и мой - с долей грусти.

– Как там Уна? Празднует победу?

– Она улетела домой утренним рейсом. Передала, что когда-нибудь будет не прочь сыграть с тобой ещё.

Усмехнулся.

– Что на время попытка пристроить тебя в хорошие руки откладывается?

– Похоже на то.

Потянулись нудные больничные будни. Во время которых ярко прочувствовал, что значит быть совершенно беспомощным, не имея возможности пользоваться ведущей рукой. Меня одевали, обували и мыли.

Брат мотался, в свободные от дежурства дни туда — обратно. Не выдержав всего этого, упросил врача выписать меня домой. Там мне будет спокойнее.

Продержав меня ещё недельку и убедившись, что рука потихоньку возвращает свою активность, смилостивился и выписал домой, потребовав приезжать на осмотр каждую неделю.

Согласно кивал, желая поскорее покинуть больничные стены. Зато Джанет, понимая, что половину из указаний врача я попусту пропустил мимо своих ушей, внимала каждому его слову.

Закончив свои "нотации", отпустил нас восвояси.

Переступив порог своей квартиры, только сейчас осознал, как же я соскучился по своей квартирке.

Джанет, по-хозяйски направилась в мою кухню. Переобувшись в тапки, потопал следом. Она начала раскладывать продукты в холодильник. Повернувшись к столу за очередным из них, легонько приобнял её за талию здоровой рукой.

– Марти, ты чего?

– Нельзя?

– Можно, наверное.

– Давай постоим так чуть — чуть.

Она развернулась, нежно проводя пальчиками по моей щетинистой щеке.

– Рука болит?
– спросила Джанет.

Отрицательно качнул головой.

Она робко глянула на меня.
– Тогда…

– Тогда…, - передразнил, касаясь её удивлённо приоткрытых губ, медленно обводя их своим языком, стараясь углубить наш с ней поцелуй.

Сам себе не смогу внятно ответить, что же на меня нашло.

Джанет раскраснелась, с блеском в глазах, в самой глубине которых играют смешинки.

– Ты зачем, это сделал, м?
– спросила, касаясь своим наманикюренным пальчиком моей нижней губы.

– Не имею понятия, зачем. Просто так захотелось, - указательным пальцем провожу по левой щеке, не отрывая взгляда от таких завораживающих глаз цвета тёмной карамели.

С каждым днём, проведённым вместе, отношение к друг другу постепенно менялось. Наши нежные отношения не остались незамеченными друзьями и родными. Но они тактично помалкивали, делая вид, что совершенно ничего не замечают.

Вскоре мне сняли лангету, и я был несказанно счастлив, что смогу пользоваться своей правой рукой. Украдкой подметил, что хоть Джанет и улыбается при мне, но стоит ей только остаться наедине, как улыбка сходит с её лица.

Прошло уже два дня. Больше не в силах терпеть её грустную мордашку, резко развернул её к себе, зафиксировав в своих ладонях её лицо.

– "Каштанчик", почему ты грустишь? Что не так?

– Я не…

– Только не лги мне, я не слепой.

– Это лишь мои заморочки, незачем тебе о них знать, - отвернулась.

– Так значит, ладно.

Подхожу, и резко перекидываю Джанет через плечо.

– Ты, это, что творишь! Живо опусти меня на пол.

– Конечно опущу, но не на пол, - с ноги открываю дверь в свою спальню, сгружая свою ношу на постель.

– А, теперь поговорим, крошка, - озорно усмехаюсь, глядя на её растерянное личико.

– О чём это ты собрался разговаривать в спальне.

– О жизни. За каждую ложь ты лишаешься одного из элементов одежды, -улыбаюсь, своему коварному плану.

– Э нет, играем вопрос — ответ, на тех же условиях, - хитро прищурившись, смотрит на меня довольная оригинальностью своего ответа Джанет.

Казалось, хотя нет, именно в этот раз мы, оба намеренно скрыли правду. Нам нравилось постепенно изучать друг друга, чертя замысловатые узоры и проводя немыслимые линии на новом обнажённом участке наших с Джанет тел.

От каждого, почти невесомого прикосновения к её, раскалённой от моих ласк коже, "мой каштанчик" томно закрывает глаза и медленно качнувшись бёдрами мне навстречу, позволяет вознести нас на вершину блаженства, столько раз, сколько мы сами этого пожелаем.

Вымотанные физически, но вполне счастливые, лежим тесно прижавшись лицом друг к дружке. Укутав в одеяло свой подарок судьбы, делаю предложение, от которого сам какое-то время пребываю в ступоре:

– Джанет, а давай поженимся?
– серьёзный взгляд в, ставшие уже родными, глаза.