И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.

Не знаю, уж что там увидел Всеблагий и Всеведущий, но мы-то никак не всеблагие и совсем не всеведущие, очень хорошо видим, что человеки-то нехорошо у него получились, да что там нехорошо – весьма неудачный проект!

Так, чем там еще они интересуются?

Расскажите, насколько криминальным был тогда мир бизнеса в России и Санкт-Петербурге.

Насколько криминальным? Вначале надо вспомнить, чем оказались девяностые для России.

«Все, что происходит сегодня в общественной жизни или политике, все, что происходит сегодня в нашей стране, родилось в России девяностых. Можно как угодно относиться к той эпохе. Очевидно одно: для России девяностые стали вторым главным десятилетием прошлого века. В 1991-м страна пережила вторую после 1917 года революцию. Второй раз за век Россия кардинально изменилась. Теперь, спустя тридцать лет, понятно, что имел в виду Петр Столыпин: „В России за десять лет меняется все, а за двести – не меняется ничего“» (Esquire, журнал для умных и разборчивых).

Сменилась не жизнь в России – через отрицание старого, советского человека, родился человек новой антропологии. Вдохновленные ельцинским указом о свободе торговли, пенсионерки бросаются на заработки: продают сигареты и водку у метро, комсомольцы завозят в города спирт Рояль, ликер Амаретто и первые компьютеры. На смену блатным и приблатненным с фиксами и финками – живущим по понятиям – приходят отвязные быки и бригадиры в кожаных куртках, бывшие спортсмены и вытолкнутые на гражданку защитники Отечества, тоже бывшие. Девяностые – золотой век невиданного ранее расцвета криминала.

Взрывы автомобилей, уличные перестрелки и заказные убийства – страну сотрясали криминальные разборки. В погоне за большими деньгами и красивой жизнью в обе столицы хлынули банды со всех концов страны. Словно грибы после дождя стали появляться бандитские группировки, которые формировались в основном по принципам землячества – в Петербурге, например: архангельская, азербайджанская, дагестанская, воронежская, воркутинская, кемеровская, казанская, тамбовская и другие. Местные группировки, уже поделившие между собой город, незваных гостей встречали враждебно. В борьбе за влияние пускали в ход весь боевой арсенал, не щадили ни конкурентов, ни случайных свидетелей.

Начинаются уличные войны между старыми авторитетами (ворами в законе) и новыми, между местными ОПГ и ОПГ национальных диаспор. Кладбища пополняются большими мраморными памятниками молодым парням, родившимся в 1960–70-е, – им бы жить да жить. Российские бандиты – они теперь влиятельная сила, с ними всем следует считаться – фотографируются с мэрами, министрами и лидерами попсы.

Есть мнение, что термин новые русские ввел в оборот журнал Огонек. Этих новых русских нетрудно опознать: короткая стрижка; мерин, бумер или внедорожник; обязательный малиновый пиджак (моду на такой пиджак ввел, возможно, Сергей Мавроди, дутая звезда общественного интереса того времени). Гремят дискотеки, мелькают стробоскопические огни; главные там не рейверы в оранжевых штанах, не пиарщики в очках с тонкой металлической оправой, не коммерсы с мобилами и даже не аллюры, крашеные или натуральные девицы с кричащим макияжем – главные там новые русские, сорящие шальными деньгами в открывающихся стриптиз-клубах и казино. Роскошные женщины двигаются в такт музыке, их лица раскраснелись от танцев и наркотиков. Русские красавицы – обязательные спутницы успешных мужчин, вместе со спросом рождается и предложение. Еще не скоро появится Instagram, еще нет брачных агентств и сайтов знакомств, но уже есть предприимчивые дельцы со связями.

Бывший харьковчанин Петр Листерман, владелец агентства VIP-знакомств, рассказывает: «В 1990 году в Москву по заданию Playboy прилетел из Америки фотограф Бородулин. Он жил в гостинице Россия, и к нему стояла очередь из 300 самых красивых девушек Советского Союза. Он сделал с ними целый выпуск. Я приехал в Москву, увидел очередь к Бородулину и понял: здесь золотая жила, Клондайк. Все эти девушки мечтали стать звездами. Тогда они еще не думали, что им просто нужны богатые мужики».

Бородулин умел превращать немоделей в моделей, Листерман – пристраивать их к папикам, к очень влиятельным папикам – вплоть до первых лиц стран Восточной Европы. Неукротимый Борис Абрамович сотрудничал с Листерманом и с агентством Мадемуазель Бородулина, иногда по дружбе делился девушками с президентами новых государств, появившихся на постсоветском пространстве.

Тридцатитрехлетний Егор Гайдар отвечал корреспондентам мягким тенорком: небрежной скороговорочкой – будто ответы эти более чем тривиальны. Уверенный стиль внука классика детской литературы понравился Борису Ельцину, и тот доверил ему – ни много ни мало – вершить судьбы России.