– Иди своей дорогой, Илона, не порть жизнь сестре. Мы живём, как нам нравится, а ты живи так, как нравится тебе. А теперь, можешь идти.

Ситуация, в которую я угодила обрушилась на меня ушатом ледяной воды. Мне некуда было идти. Без денег, без документов, беременная. Да что там говорить, у меня даже зимней одежды нет. И от меня, наверняка, так разит магией, что любой инквизитор заинтересуется. Чёрт! Чёрт! Тысячу раз чёрт!

– Мне некуда идти, Тим, – ответила я, поймав себя на том, что впервые назвала его по имени.

Пришлось рассказать всё, и о инквизиторах, поймавших меня, и о Корхебели, и о беременности. Неразумно? Возможно. Однако, сочинять правдивую легенду, чёткую, без нестыковок, продуманную до мелочей сил не было.

Тимофей, всё это время, молчал, шумно прихлёбывая свой чай, чёрный, как безлунная ночь.

– Браво! – за спиной послышались хлопки. В дверном проёме кухни стояла Полина. – Браво, моя правильная, высокоморальная сестричка! А ещё мне предрекала, принести в подоле и остаться без гроша в кармане. Да чья бы корова мычала! Ха-ха –ха!

Меня не прогнали, оставили жить в своей маленькой, двухкомнатной квартирке на правах бедной родственницы.

Я изо всех сил старалась быть полезной. Готовила для сестры и её мужа обеды и ужины, натирала полы и драила сантехнику, стирала и гладила бельё. Захламлённое жилище Тимофея и Полины превратилось в чистую уютную квартирку, в которой даже, приходящие по выходным гости, уже не решались пачкать и плевать. Отношения с Тимофеем стали более тёплыми, что нельзя было сказать о сестре. Та, всем своим видом показывала, что я в её жизни элемент нежелательный, язвила при каждом удобном случае или просто не замечала. Полину раздражали наши с Тимом беседы за чаем, мои рассказы о Корхебели, о академии магии. Её, полный злобы взгляд прожигал насквозь, сверлил спину. И чем теплее и снисходительнее относился ко мне Тим, тем недовольнее становилась Полина.

Все мои попытки сблизиться с сестрой терпели фиаско. Та не желала говорить, слушать, отвечать на мои вопросы. Любое моё действие жестоко высмеивалось, еда критиковалась, глаженная одежда грубо сминалась, а начищенные до блеска полы и зеркала безжалостно пачкались.

– Я у себя дома, – пресекала Полька все мои попытки сделать замечание. – А ты отрабатываешь еду и крышу над головой. Засим, молчи и улыбайся хозяевам.

И однажды произошло то, что, наверное, должно было произойти. Гнойный нарыв вскрылся. Полина влетела в комнату, где я отдыхала. В последнее время меня стала мучать невероятная слабость и тошнота.

– Сука! – взвизгнула она, пнув дверь. – По-твоему, я совсем дура?

Запахи перегара, травки, дешёвого дезодоранта, пота ударили в ноздри с такой силой, что я едва удержалась от того, чтобы не выплеснуть содержимое желудка. Отшатнулась от сестры, сжалась в комок на диване, подобрав под себя ноги. Боже! Никогда не думала, что беременность может проходить так тяжело. Звуки, запахи, цвета, заставляли мой организм то вздрагивать, то жмуриться, то мучиться тошнотой. Однако, Полина моё состояние оценила по-своему.

– Ага! – довольно ухмыльнулась сестра, по-бабьи уперев руки в тощие бока. – Боишься. Правильно, дорогуша, бойся меня. Ибо я в гневе. А знаешь почему? А потому, что ты, овечка бедная и скромная, решила моего мужика увести?

– Что ты несёшь, Поль? – спросила, приподняв голову. От удивления даже тошнота отступила.

– Не прикидывайся дурой! – рявкнула Полька, цепко ухватив меня за волосы. – Вкусные обеды, чистый унитаз, вещи стопочкой в шкафу. Милая, добрая, умелая хозяюшка, а я так, дерьмо собачье! Говно, а не жена! Решила стать хозяйкой? Захватить территорию? Пленить Тимошу жратвой и идеальным порядком? Молодец! Хитро! Теперь мой муж о своих носках и трусах у тебя, а не у меня спрашивает. И только тебе известно, где у нас лежит соль и сахар. Однако, я не позволю вытеснить меня из дома.

Боль нарастала с каждой секундой, ещё немного и Полька снимет с меня скальп. Попыталась оттолкнуть сестру, освободить свои волосы, но Полина всегда была сильнее меня.

– Что за бред? – постаралась произнести спокойно, хотя, от боли уже щипало в глазах. – Я просто хочу быть полезной, хоть как-то отплатить за ваше с Тимофеем гостеприимство.

Но сестра не желала слушать. Она подготовила сценарий расправы и отходить от него не собиралась. Да и, как ни крути, мои действия так и выглядели со стороны. И разве не радовалась я скупой Тимошиной похвале? Разве, в тайне, где-то в самой глубине души, не гордилась собственной значимостью?

– Нагуляла где-то ребёнка, осталась без гроша в кармане, на улице, и решила поселиться у нас? Выдавить меня, повесить на моего мужа своего ублюдка и зажить счастливо? Не выйдет!

– Полина, я просто…

– Заткнись, мерзавка!

Ощущение беды набатом забилось в висках, растеклось по венам, скрутило живот. Я точно знала, что сейчас произойдёт нечто ужасное, неизбежное, и никто не спасёт.

– Толяс, мы закончили! – кинула куда-то в сторону двери сестра.

В проёме возникли две фигуры, в которых я узнала дружков Тимофея, Толяса и Вована.