– Да уж. Спасибо. Ладно, мне пора.

– Увидимся, Ян, - слышу его прощание, когда уже отлепляю смартфон от уха и отключаюсь.

Увидимся... Если бы у меня был выбор, мы бы не увидились больше. Но выбора, к сожалению, нет.

**************

Рустам говорил, что купил кое-какие вещи. Иду к шкафу и начинаю изучать его содержимое. Вещи-то он купил, а вот белье нет. Придется заехать в дом или в магазин, чтобы купить трусы и лифчик, потому что те, что были на мне вчера, Рустам порвал. Достаю с полки серую юбку-карандаш и шелковую блузку кремового цвета. Провожу ладонью по мягкой ткани и понимаю, что вещи не из дешевых. Разумеется, он бы не стал покупать что-то из ширпотреба. Это же Рустам... Кроме блузки и юбки в шкафу еще лежит легкое летнее платье, топ и джинсы. Понятно, что предпочтение я сегодня отдам офисному стилю. Еще и костюм в магазине искать у меня точно времени нет.

Хорошо, что юбка длиной ниже середины бедра. Я хотя бы нервничать не буду, что перед кем-то сверкну своим голым задом. Быстро натягиваю на себя одежду и смотрю в зеркало. Ткань блузки очень тонкая. Она не просвечивает, но соски слегка оттопыривают шелк. Черт... Мне некомфортно так выходить на улицу, я не очень люблю выглядеть откровенно, а сейчас даже подобная мелочь заставляет меня чувствовать себя порочной. Может, из-за того, что я пережила вчера вечером и этой ночью? Может, из-за того, что я все время об этом думаю?

Перед тем, как поехать в универ, быстро пью чай с бутербродами. О еде и напитках Рустам позабитился, как обычно. И надо отдать ему должное, квартиру он действительно выбрал очень красивую и комфортную. Больше всего мне нравится смотреть в панорамное окно на город и небо, которое укрывает высотки своей лазурью. Во мне даже просыпается давно умерший художник. Хочется взять карандаш и холст, что-нибудь нарисовать, но когда вспоминаю несколько провальных последних попыток, сразу отметаю эти мысли. Пытаться рисовать я больше не буду. Не могу и не хочу.

Метания по городу занимают чуть больше времени, чем я ожидаю. Уладить вовпрос с практикой не удается. Переносить ради меня и моей рботы установленное время никто не будет, поэтому мне остается либо надеяться на понимание Карима Гаясовича, либо забирать документы из универа. Знаю, что учусь в первую очередь потому, что маме обещала образование получить, знаю, что на самом деле мне здесь не особо нравится, но рубить с плеча, отказываться от учебы до того, как меня примут в основной штат сотрудников, мне кажется слишком рискованным. Немного растроенная я сначала иду к метро, чтобы добраться до одного из моллов и купить белье, но по дороге вспоминаю, как последний раз по пути к метро встретила Зверга. Сразу его слова стучат по нервам "вот это доча..." Понимаю, что сегодня вряд ли его встречу, но все же поворачиваю в другую сторону и плетусь к автобусной остановке. Чуть позже я пойму, что зря выбрала этот способ передвижения, потому что чуть ли не сразу мы встанем в пробку, а на смартфон поступит звонок от Карима Гаясовича о том, что нужна я ему сегодня в галерее немного раньше. Кажется, покупка белья в магазине отменяется...

На работу еле успеваю. Практически забегаю в здание, затем останавливаюсь у самых дверей и пытаюсь отдышаться. Охранник приветствует меня, я показываю ему пропуск, который получила вчера. Теперь я временный сотрудник галереи, но, надеюсь, стать постоянным, хотя еще слабо представляю, в чем будут заключаться мои обязанности здесь.

– Яна!
– слышу оклик Карима Гаясовича.

Поднимаю взгляд и вижу, что он стоит рядом с лифтами в комании трех солидных мужчин, и подзывает меня жестом к себе.

"Ну, что, Яна, дерзай. Дальнейшее зависит только от тебя. Прочь мысли о Рустаме и о том, что будет между вами потом. Работа - это твой путь в независимое будущее".

Мне хватает пары часов, чтобы понять - я совсем не так представляла работу здесь. Если у меня в кафе отваливались ноги в час пик или в вечерние смены, то сейчас я не чувствую ни ног, ни спины, ни мозга. Мало того, что мы все время куда-то идем, едем, возвращаемся обратно, кому-то что-то показываем, так еще нужно без конца записывать какие-то данные, общаться с клиентами, общаться с партнерами, внимательно слушать Карима и запоминать все, что он говорит, потому что пока я плохо знаю систему работы галереи. Оказывается, он регулярно предоставляет здание галереи для проведения выставок современных художников и фотографов, а также для выставок коллекций, стоимость которых мне в слух произносить страшно. Кроме того галерея работает с крупными компаниями, журналами и сайтами, организует для них проведение благотворительных акций и сборов. Помню, Нимб говорила, что Карим в основном работает в компании отца, а галерею развивает в память о матери, но как, черт побери, он все успевает?! Умереть же можно от такого темпа работы! Сразу сравниваю его с Рустамом. Он тоже постоянно занят. Таково цена больших денег, даже той квартиры, в которую он меня поселил, и квартиры для Саши и Анны Сергеевны. Для этого он сутками пашет и, учитывая, с какими людьми он решал проблемы Саши и Анны, возможно, занимается не всегда чем-то законным...

Рабочий день близится к концу, когда после легкого перекуса Карим Гаясович снова сообщает, что мы едем в офис журнал "Парадайз", где в следующем месяце должны будем организовать выставку фотографий "Видеть сердцем". Мне только передали папку намечающегося проекта. На выставку будут приглашены все сливки города и даже иностранная элита. Деньги за купленные фотографии будут переведены в фонд по борьбе с врожденными аномалиями сердца. У меня слегка подрагивают пальцы, когда я перелистываю файлы, изучая план выставки. Не знаю, что именно буду делать я, но однозначно очень волнительно принимать участие в столь важной и масштабной работе.

– К слову, Яна, - говорит Карим, когда мы спускаемся на лифте вниз. При этом мужчина раздраженно косится на мою блузку.
– Я уже предупреждал насчет дресс-кода. Нижнего белья это тоже касается. Не стоит ходить на работу в подобном виде. Чтобы больше такого не повторялось.

Я невольно краснею, услышав замечание босса. Естественно он заметил. А если заметил он, значит, и другие тоже. Это до ужаса неловко. Но объяснить ему, почему позволила себе прийти без белья, я, конечно, не могу. Так что просто киваю и утыкаюсь взглядом в кнопки на лифте, моля, чтобы мы поскорее уже вышли отсюда. Папку прижимаю к груди, скрывая от темных глаз мужчины соски, оттопыривающие ткань.