Шелест быстро посмотрел на Линькова.

— Это вы заключили из моих слов? — спросил он. — Видимо, я нечетко высказался. Стружков вполне мог сделать это сам… в принципе вполне мог!

— Это уже другой вариант, другая версия… Допустим, что открытие все-таки не его, а Левицкого, но попадает к нему. Тут и начинается логика, которая скрепляет намертво всю эту вымышленную конструкцию. Б быстро соображает: с помощью машины времени я могу вернуться в прошлое и… убить А!..

Шелест криво усмехнулся.

— Я же предупредил, что с характерами это не согласуется! — напомнил Линьков. — Но уж давайте доведем эту линию до конца! Б рассуждает так: раз меня видели там, значит, я там был. И это сделало меня хозяином открытия. Значит, теперь я должен сделать то, что все равно уже совершилось. Я обязан заполнить «дыры» в прошлом, иначе некому будет убить А… и открытия я не заполучу. Совесть можно успокоить весьма просто: ведь А уже умер, стало быть, речь идет об убийстве уже умершего человека.

— Ну, положим, убивать-то все равно придется живого! — возразил Шелест.

— Конечно! Это Б просто себя успокаивает. И вообще нельзя это принимать всерьез. Но все же эта дьявольская логика меня смущает. Не могу я ей ничего противопоставить. Дальше так. Алиби у Б непробиваемое: он весь вечер нарочно сидит в компании. Значит, двойник может орудовать вполне свободно. К тому же Б заранее знает, что все удастся, — ведь это уже произошло!

— М-да! — хмыкнул Шелест. — Не знаю, как для преступника, но для следователя ситуация весьма соблазнительная!

— Потом Б является в прошлое, — уже смелее продолжал Линьков, — убивает А, похищает его записку… Теперь он размышляет: что же делать дальше? Обратите внимание: находясь в прошлом, он уже знает все, что произойдет в ближайшие три дня! Знает, что его двойник, который в данный момент сидит в библиотеке, будет последовательно переживать все события, которые он, путешественник, уже однажды пережил, и что по истечении трех дней он придет к идее отправиться в прошлое. А для этого ему понадобятся чертежи открытия. Как же ему подсунуть эти чертежи?

Линьков сделал эффектную паузу. Шелест с ироническим любопытством смотрел на него.

— Он переписывает все в этот журнал! — с театральным пафосом сказал Линьков, указывая на лабораторный журнал. — А сам остается в прошлом — тайком, конечно. Ему нужно только прожить эти три дня — еще раз прожить! Потом его двойник отправится в прошлое, а сам он заявится к нам героем!

А как же! Ведь он открытие совершил, он хотел другу помочь, отправился в прошлое, чтобы его спасти… Только не удалось ему!

Линьков тяжело вздохнул. Искусственность конструкции назойливо лезла в глаза.

Шелест насмешливо хмыкнул:

— Ну, а как же он этого самого А… прикончил, разрешите узнать? Табуретом, что ли, трахнул? А с отравлением тогда как?

— Не знаю! — с нарочитым равнодушием ответил Линьков. — Этого я толком не продумывал. Ну, мог он А, допустим, в ту же хронокамеру сунуть — это очень даже подходит для гангстерской истории… Нет, правда, в этом что-то есть! Представляете, в камере мощное магнитное поле, наш Б сует туда А, у того начисто смывает память, и он теперь как дитя — хочешь, корми его снотворным, а хочешь… Брр! — Линьков поежился.

— Да, жуткое у вас воображение, Александр Григорьевич! — сказал Шелест.

— Ну как, вы все высказали?

— Все как будто… Так, детали некоторые остались. Например, как с хронокамерой быть?

— А что с хронокамерой? — вдруг насторожился Шелест и почему-то обернулся к вычислительной машине.

— Ну, в этом… гипотетическом случае, — задумчиво сказал Линьков, — «гангстер» Б, конечно, должен был предусмотреть, что ему нужно создать видимость неудачного путешествия в прошлое… Иначе начнутся расспросы: что он там делал, да почему…

— Ну и что?

— Да ерунда все это! — Линьков махнул рукой. — Все вместе — ерунда. Хоть и логично с виду, но, вероятно, я где-нибудь элементарную ошибку допустил…

— А с камерой как же все-таки? — напомнил Шелест.

— Он мог, скажем, отправить камеру обратно. Сам остался в прошлом, а камеру для виду отправил обратно: будто он тут же и вернулся и не сумел спасти А… Это я к примеру. А вообще-то все это бред!

— Это, конечно, бред, — медленно сказал Шелест. — Но имеется тут один забавный фактик. Я вот посчитал сейчас на ЭВМ этот расход энергии… И получается, что в одном вы правы: камера действительно вернулась назад не пустая, а с нагрузкой!

Ямедленно, с трудом выпрямился, разогнул замлевшую спину, спустил ноги с подставки. Непонятная тяжесть по-прежнему сковывала меня, давила со всех сторон, и казалось, что стоит мне пошевельнуться, как весь мир со стеклянным звоном разлетится вдребезги.

Но все же я двигался, преодолевая эту странную тяжесть, и мир не разлетался вдребезги… этот мир, куда я попал. И вдруг я понял, что не знаю, куда попал, и не знаю, как это узнать. То есть, конечно, в прошлое, в этом у меня не было сомнений; но куда именно?