— Дорогая, считай свою сестру моей сестрой. Я помогу ей во всем, что ей нужно.

Тринити пискнула, вытворяя странные вещи руками, быстро размахивая ими, как будто пыталась взлететь и полететь вместе с ними.

— Ой. Большое спасибо! Ты просто супер! — Она уже собиралась покинуть мой кабинет, когда остановилась у двери, закусив губу. — О, я просто хотела, чтобы ты знал, что я так счастлива, что ты с Габриэллой. Я думаю, вы двое очень хорошо подходите друг другу.

В моей голове зазвенели тревожные звоночки.

Габриэлла до сих пор не сказала своим друзьям, что мы расстались? Одно дело не рассказывать всем. Не рассказать ее лучшей подруге?

Я собирался внести ясность и убедиться, что все знают, что я свободный агент.

…но сначала я собирался пережить это наказание в виде круиза.

Мы опаздывали.

На самом деле, бег — не лучший способ описать это.

Мы поздно прибыли .

Моя вина, естественно.

Круз и я отправились в послеобеденное движение в Порт-Уилмингтон. Его «ауди» двигалась со скоростью улитки, застряв среди еще сотни машин.

Он был восхитительно вежлив и молчалив всю дорогу от Фэйрхоупа, но по пульсирующей вене на его виске, которая была интересного гранатового оттенка, я была почти уверена, что он собирается дать мне в грудь.

— Напомни мне еще раз, — протянул он, задыхаясь от руля. — Что задержало тебя в Джерри & Сыновья в течение сорока пяти минут, пока я слонялся по парковке, как наркоторговец категории B?

Я задержалась допоздна, потому что моя новая официантка-стажер, Трикси, мать-одиночка двоих детей, придурок-муж, бросил ее ради более молодой модели всего три недели назад.

У нее был нервный срыв — что неудивительно, учитывая, что это была ее вторая смена, а она никогда в жизни не работала, — и мне пришлось занять ее место, пока ее столы не были обслужены.

Конечно, я не собиралась рассказывать ее историю или объясняться перед этим надменным придурком.

Я ничего ему не должна.

— Уже говорила тебе. — Я опустила солнцезащитный козырек пассажира, открыв зеркало, чтобы снова выровнять линию верхней губы, приятного розового оттенка. — Мне нужно было выбрать лучший цвет помады для моего наряда.

— На тебе форма официантки.

— В яблочко. Знаешь ли ты, что существует более тысячи оттенков розового?

— Знаешь ли ты, — возразил он, — «Элатон» прибывает на борт через пятнадцать минут, и мы опоздаем на круиз?

— Бред какой то. — Я пренебрежительно махнула ему рукой. Секрет был в ложной уверенности. — Мы успеем вовремя, и это будет чудесно.

— Эти вещи взаимоисключающие. Если ты там, это не будет чудесно.

— Ой, — сказала я слишком резко, чтобы подчеркнуть, что мне все равно. — Разве мы не можем просто поладить?

— Шансы на то, что мы когда-нибудь поладим, вылетели из окна, когда ты ударила меня по горлу шесть лет назад.

Я не могла поверить в его дерзость, когда он небрежно заговорил об этом.

— Я целилась в твое лицо.

— Вы столь же бездарны, сколь и жестоки, мисс Тернер.

— Что случилось с тем, чтобы оставить прошлое в прошлом?

— Это не применимо в нашем случае. Ты бы продолжала избивать меня до смерти, если бы у нас не было публики.

Я ностальгически улыбнулась. 

— До смерти? Нет. Но я, вероятно, повредила бы драгоценности короны.

Отчего у меня подгибались колени каждый раз, когда я смотрела прямо на него. Может быть, поэтому мне нравилось его раздражать — эта стиснутая челюсть!

Я повернулась лицом к окну и включила радио. Ферги пела о своих прелестных дамских шишках. Я лениво подумала, не попытать ли счастья в написании текстов. Это не было бы так сложно, если бы эта песня попала на радио.

Я попыталась подбодрить себя, сказав себе, что это был самый первый настоящий отпуск Бира, и он был в дурацком восторге от этого. Кроме того, десятидневный круиз должен был дать мне столь необходимое расстояние от Роба, который звонил каждый день в течение последних двух недель, но в остальном вел себя сдержанно в Фэйрхоупе. И снова я хранила его тайну… вроде того.

Я еще не обсуждала с Биром тему его отца, но собиралась сделать это в этой поездке. Отведите его в один из симпатичных ресторанов на круизном лайнере и заведите с ним серьезный, взрослый разговор. Вид, который доктор Фил нашел бы вдохновляющим.