Я пожала плечами. 

— Тринити имеет право на свои решения. В любом случае, я почти уверена, что Габриэлла и Круз расстались.

Я сказала это, чтобы напомнить ей, что мне не угрожают, хотя на самом деле угрожали. Не потому, что у меня были идеи встречаться с Крузом.

— Я уверена, что они снова сойдутся. Он очень заботится о ней.

— Уверена так и есть, мэм.

Я хотела сказать ей, что это неправда. Что это была я, о которой он заботился. Что в другом мире, в другое время мы могли бы быть парой.

Если бы я не ударила его по горлу.

Если бы я не встречалась с его лучшим другом, когда на самом деле, я тосковала по нему, как и весь город.

Я была таким клише. Любить Круза Костелло было все равно, что плакат Брэда Питта или Тома Круза на стене в девяностых.

Несмотря на то, что я не упаковала ничего из одежды, которую Круз купил для меня, и настойчиво оделась в свои вещи, я смягчила ее ради Бира и дала своим волосам отдохнуть от спрея, а ногтям отдохнуть от акрила.

Конечно, мама и папа относились ко мне как обычно, а Тринити была настоящей головной болью, все время бегая за Кэтрин Костелло, подлизываясь к ней, воркуя над каждой парой сережек, туфель или кафтана, которые она надевала.

Но в целом я хорошо проводила время. Так что, когда наше путешествие подошло к концу, большая часть моего счастья осталась на этом корабле.

Как только нас снова засыпали землей и бетоном, две семьи перешли в режим логистики.

— Дорогая, Уатт и Тринити берут машину напрокат. Они могут отвезти тебя и Бира домой. Ты ведь не возражаешь, Уатт? — отец повернулся к нему.

Уатт, у которого была дерзкая, почти детская надутая гримаса, красивое лицо, но не было того обаяния и харизмы, которыми обладал его брат, пнул камень на стоянке. 

— Это немного обходной путь, но что угодно для моей невестки и Бира.

Ага. Ему определенно чего-то не хватало в отделе магнетизма.

— Я их подвезу, — вызвался Круз.

— О, Крузи, в этом действительно нет необходимости, — Кэтрин положила руку ему на плечо. — Мы можем отогнать их назад. Я уверена, что ты захочешь зайти в клинику, прежде чем вернешься домой.

— Многозадачность — моя сильная сторона. — Круз подошел ко мне и Биру, и мое сердце выпрыгнуло, как рыба из воды.

Каждый раз, когда он публично вел себя мило и вежливо со мной, внутри меня порхали бабочки. Я не знала, почему. Ведь он был мил и вежлив со всеми .

Наверное ,потому , что он был мил и вежлив со всеми.

Круз подобрал мой чемодан и понес его к своей «ауди».

Миссис Костелло сказала «Неееет» в замедленной съемке.

— Я чур сижу спереди! — Бир ударил кулаком по воздуху.

Круз усмехнулся. 

— Может быть, в следующий раз, сынок.

Сын.

От одной мысли о том, что кто-то зовет Бира сыном, мне захотелось плакать. С другой стороны, все вызывало у меня желание плакать, когда я была рядом с Крузом.

«Это хорошо, сказала я себе. Это значит, что он вам не очень нравится. Ни одна любовная история не начинается со слов «она не могла не орать каждый раз, когда он был в одной комнате…»

— Это мило с твоей стороны, — я вежливо улыбнулась Крузу, как будто мы не катались на гениталиях и лицах друг друга по три раза за ночь каждую ночь в течение последних семи дней.

Я не могла заставить себя поблагодарить его.

Я не знала, почему.

Мне просто казалось крайне важным выглядеть женщиной, которая не нуждалась в нем и не проявляла к нему особого интереса. Ни одного из нуждающихся, чересчур восторженных вариантов, с которыми он привык иметь дело.

Обратная дорога в бунгало прошла приятно: Круз и Бир говорили о видеоиграх, а я смотрела в окно, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем и заставляя себя не притворяться, что мы маленькая, но счастливая семья.

Я провела так много лет, не позволяя себе фантазировать, что начать делать это с кем-то, кто был и в пределах досягаемости, и так далеко, было пуленепробиваемым рецептом психического срыва.

Я должна была охранять свою жизнь.

Мое сердце.

И самое главное, мои трусики.

«Никаких больше детей, Теннесси Тернер. Ты уезжашь из этого города за несколько коротких лет, не углубляя эти корни.»

Когда мы подъехали к моему покосившемуся дому, Круз заглушил двигатель и повернулся к Биру.