– Да здесь собралась огромная армия!
– оглядываясь по сторонам, воскликнула Зоя.

– И не только. Вслед за армией двигались обозы с доспехами, оружием и продовольствием, - тут же, улыбаясь,добавил Ганс.

– Такая сила! И при этом они умудрялись проигрывать сражения, - заметил Толя.

– Причина - трудноуправляемая армия. Подчиненность носила сложный и запутанный характер, - объяснил Ганс.

– Вассалитет?
– спросил Коля.

– Да. Барон мог быть вассалом графа, который сам был вассалом герцога. Однако барон герцогу не подчинялся и герцог должен был сначала приказать графу, а уже тот давал указания барону, - поведал Ганс.

– Бред!
– удивился Жора.

– Так сложилось, - развел руками Ганс, - а если еще во главе войска находилось несколько высших князей? Представляете?

– Тогда, их поражения при такой нелепой системе управления, очевидны, - сделал вывод Костя.

– А вассал предавал своего господина?
– поинтересовался Жорик.

– Нет. Вассальные отношения скреплялись клятвой верности вассала своему господину. Нарушив клятву, они могли потерять все средства к существованию, - ответил Ганс.

– Понятно, клятва верности скреплялась материально, - вздохнул Коля, - как всегда и везде.

– Ганс! Ты так хорошо разбираешься в этой теме! Твои предки, случайно, не были крестоносцами?
– выразила любопытство Женя.

– Маленьким, я видел в родовом замке портрет такого предка-крестоносца. Он был французом. Сейчас я очень похож на него, - смущенно ответил Ганс.

В этот момент Ганса толкнул какой-то толстяк. Немец от неожиданности чуть не упал.

– Смотреть надо!
– возмущенно бросил Ганс.

– Что ты, восточная вонючка, сказал мне, крестоносцу!
– поворачиваясь, кичливо прокричал толстяк.

У Ганса от удивления отвисла челюсть. Перед ним, во всей своей красе, стоял его, словно сошедший с портрета, предок. Он был таким же пузатеньким колобком. Балахон с крестом еще больше увеличивал его размеры. Слова ругательств застряли в его толстых губах. Они долго стояли с открытыми ртами, обозревая друг друга. Каждый был копией другого. Первым пришел в себя Ганс. Сориентировавшись, он бросился с объятиями на своего, опешившего от такой неожиданной встречи, предка.

– Брат! Братишка! Наконец-то провидению было угодно устроить такую встречу. Слава Богу!
– прокричал Ганс. Копия, ничего не понимая, продолжала тупо моргать .

– Ты не помнишь? Мы же с тобой близнецы! Меня ребенком выкрали и продали арабу. Он меня любил, как сына. Выкормил, вырастил, дал образование, теперь я стал купцом. Но я никогда не забывал своего брата! Вспомни меня, братик! Ты младшенький. Я первым вышел из материнского лона на свет божий, - залпом выпалил Ганс. При этих словах у крестоносца глаза налились злобой, как у быка.

– Ну, если тебе не нравится быть младшеньким, будь старшеньким!
– быстро сообразил Ганс. У предка рот расплылся в улыбке.

– Да! Я вспомнил! Точно, маленьким я слышал разговор старших о каком-то пропавшем брате. Ну, приветствую тебя, братец! Я искренне рад нашей встрече. Ее надо отметить! Кто это с тобой?
– спросил предок, окидывая подозрительным взглядом друзей Ганса.

– Мои хорошие друзья. Такие же торговые люди, как и я, - успокоил его Ганс.

– Хорошие друзья сейчас редкость, - ворчал крестоносец, ведя их в таверну.

Идя за близнецами, друзья тихо покатывались со смеху. В таверне было людно. За всеми столами сидели крестоносцы. Веселье было в самом разгаре.

– Эй, Жак, кто с тобой?
– спросили, сидящие в углу за длинным столом, крестоносцы.

– Мой брат с друзьями, - коротко ответил предок Ганса.

– Идите сюда, - позвали они, очищая места за столом от опьяневших товарищей, - откуда у тебя объявился брат? Он точно твоя копия, поразительно!

– Ничего удивительного. Мы близнецы. Его украли, когда он еще был маленьким. Но провидению было угодно столкнуть нас лбами именно здесь!
– весело ответил Жак.

– Как зовут твоего брата?
– не унимались его подвыпившие товарищи.

– Жан, - представился немец.

Друзья расселись за столом на освободившихся местах. Им принесли обильную еду.

– Настоящая натуралка, без химии, - прошептала Елена, облизывая пальчики.

– Какой необыкновенный вкус!
– восторгалась Женя, отпивая вино из бокала.

– И пиво замечательное!
– подхватила Зоя.

– Женя, ты пьешь вино тысяча девяносто шестого года. В любом ресторане мира за бокал такого вина с тебя возьмут не одну тысячу долларов, - прикладывая палец ко рту, отозвался Костя. Девушки, замолчав, дальше ели молча, с любопытством разглядывая крестоносцев.