— Первым делом вам следует научиться создавать огненный покров и молниевый, ибо первого боятся чудовища, а второго — духи. У простых Охотников было не так много магии, поэтому они пользовались специальной бумагой, — Северус передал каждому по жесткому прямоугольнику.

Крауч попробовал ее подушечками пальцев.

— Похожа на наждачку, — резюмировал он.

Снейп предложил им резко провести бумагой по лезвию меча или секиры, после наблюдая их пораженные лица при виде воспламенившегося клинка.

— Однако мы с вами маги и можем зачаровать оружие, используя лишь свою энергию.

Взяв в руки кинжал, он резко провел им по своей ладони. Барти резко вдохнул носом воздух, однако взгляда никто не отвел. Хлынула кровь, но вместо того, чтобы пролиться на пол, она покрыла все лезвие и стала вытягиваться дальше, превращая кинжал в настоящий меч.

Охотник с нежностью провел по клинку. Королева Аннализа знала много тайн крови, она училась выживать с помощью нее, контролируя каждую клетку своего тела, но Мария… Ее контроль крови вне тела был просто виртуозен.

— Это же Магия крови, — воскликнул Квиррелл, — книг о ней нет даже в Запретной секции. Она ведь очень опасна.

— Верно. Но возможно, настоящая опасность магии крови не в том, что она берет свои силы из жертвы, и не в том, что она заставляет жадных и амбициозных использовать других людей ради усиления своих заклинаний. Возможно, опасность просто в том, что мы её не понимаем, и именно это влечёт за собой катастрофические последствия, даже когда намерения чисты. «Мы рождаемся из крови, воспитываемся кровью, погибаем от крови. Нам надо открыть глаза… Бойся древней крови», — так говорили в Церкви. А теперь замените «кровь» на «магию».

Волшебники задумались. Подобное не приходило им в головы.

«А ведь мастер Виллем говорил так о крови Великих. Может, магию мы получили благодаря им?»

Боги Лордрана тоже владели магией и довольно мощной. Почему? В древних свитках говорилось, что на закате эры Древних Гвин нашёл одну из четырех Великих душ, давшую ему силу Повелителя.

Северус, что в это время шагал по комнате, запнулся.

«А правильно ли был выполнен перевод рукописи? Может, это была не Великая душа, но душа Великого? Тогда это в корне меняет их представление о душах и магии».

Он заметался по комнате, не зная, к кому обратиться за советом, к Королеве или Мародеру. Выбор был сделан моментально.

Бросив товарищам, чтобы те продолжали занятия, Северус залпом опрокинул в себя флакон с зельем и шагнул в Исчезательный шкаф.

* * *

«О Амигдала, за что мне подобное наказание?»

Пейта ненавидели, презирали, несколько раз пытались убить, и если и говорили, то только по делу. Он примерял на себя роли мародера, авантюриста, обманщика и торговца. Но простого собеседника — ни разу.

— Вот только откуда в тумане взялись эти души? — Рейвен, что пытался воспроизвести ход человеческой истории, что вылилось чуть ли не в часовой монолог, опрокинул в себя остатки зеленого рыбного эля и передернулся. Редкостная гадость будто прямиком из Рыбацкой деревни с ее отвратительными жителями.

— Из Нексуса, откуда еще, — фыркнул Пейт.

— Нексус? — Рейвен задумался. — Что это? Никогда не слышал о подобном месте.

— Откуда бы. С тех пор, как туман накрыл Болетарию, все упоминания о нем стерлись. Людишки погибли, зато драконов расплодилось. А они как-то не склонны вести архивы. Бумага слишком легко воспламеняется.

Пейт рассмеялся собственной шутке, однако Найттанд даже не улыбнулся.

— Но ты-то знаешь? Поведай мне, — тот махнул бармену, и перед ним на столе возникла бутылка огневиски. Пейт картинно вздохнул.

— Ну, словоплетом я никогда не был, но раз уж ты так настойчиво просишь…

* * *

— Старейший почувствовал рядом с собой нового могущественного Демона, и вскоре мир погрузится в Глубокий Туман… Ну, а дальше ты и сам знаешь. Боги, люди, нежить то появятся, то исчезнут, и огонь то потухнет, то погаснет — и так по кругу. Так что этот ваш Узурпатор лишь один из ряда ему подобных. Скоро появится новый Избранный и уничтожит их шайку-лейку. Или не скоро, кто знает.

— А Ярнам? — спросил Рейвен.

— А что Ярнам? — пожал плечами Пейт. — Чуть дальше оттуда, чуть ближе сюда. Еще один мир, еще одна песочница Великих. Ничуть не хуже, но и не лучше других, не понимаю, почему ты так рвешься туда назад!

— Я должен, — Рейвен сжал губы в тонкую линию, — должен во всем разобраться: Чума Зверя, пепельная кровь, бледная кровь, Великие. Ведь картина гниет, а значит, и мир разрушается вместе с ней.

— Воу-воу, парень, полегче, — торговец, что до этого расслабленно откинулся на спинку стула, подался вперед. — Ты что-то путаешь! Ярнам никогда не был картиной!