– Чего?!

– Собирайся говорю!
– добавляю строгости.

Пропустить лекцию не критично, а вот возвращение ее болезненного состояния еще как напрягает. Я ведь говорила ей долечится и не торопится выходить на учебу, но ей так надоело лежать без дела, что стоило температуре спасть пулей полетела кипишь наводить. Валя хотела бы поспорить, но когда я в таком настроении любые ее аргументы теряются.

38.1.

Просто замечательно.

Укладываю ее в постель и пичкаю лекарствами.

– Но сегодня ведь вечеринка. Мы Маше обещали пойти. Она расстроится если никто не явится, девчонки и так слились, у нее вся надежда на нас.
– чуть ли не плачет строя мне обиженную мордочку.

– Какая тебе вечеринка? Ау, мать, очнись!
– включаю чайник и достаю две чашки.
– Постельный режим и точка. Даже не думай нос из комнаты высовывать.

– А как же Маша?!

– Поймет, обстоятельства так сложились, что мы остаемся дома. Черт!
– рука дрогнула и банка сахара свалилась на стол.

– Мы? Нет!
– подскакивает, но под моим недовольным взглядом укладывается обратно.
– Ты должна пойти! Просто обязана, это хоть как-то отвлечет тебя, отдохнешь, расслабишься!

Два часа, именно столько я слушала почему должна пойти на вечеринку и на этот раз ни мое настроение, ни ворчание и недовольство не могло закрыть Вале рот. В конечном итоге Валя поставила условие: или иду я, или она.

Я сдалась. Даже не столько из-за ее слов, сколько из-за напряженности на душе, которую нужно было куда-то спустить. Подруга не дала собраться самостоятельно, помогла уложить волосы, помогла с макияжем и лично выбрала мне слегка вульгарное платье, я даже не помню, когда и зачем купила такое.

Маша слегка подрасстроилась увидев меня одну, но поблагодарила, что я все же приехала. Не ждала от вечеринки какого-то чуда и новшества, хотя сам дом меня удивил, интересное дизайнерское решение. Сегодня я пила все, что только видела в меню бара. Людей просто тьма и из всех знаю лишь Машу, которая уже зажимается со своим парнем. Я была нужна как компания для поддержки, но после нескольких бокалов ее смелость вышла на нужный уровень и во мне не было необходимости.

Я так надеялась, что алкоголь сделает свое дело быстро и я перестану грузится, но чем больше пью, тем хуже становится. Какие-то парни пытались подкатить ко мне, приглашали танцевать, намеревались угостить коктейлями, но жестко отшила каждого продолжая сидеть в гордом одиночестве. Решила, что еще полчаса и домой. Ожидаемый эффект не наступил, для галочки мероприятие посетила можно и домой, отчитываться перед Валей.

– Прости, не знаешь где уборная?
– кричу какой-то шатающейся девушке.

– Там!
– тычет пальцем продолжая танцевать.

– Спасибо!
– не думаю, что услышала, музыка зачем-то стала еще громче.

Ощущение, что на первом этаже произошел взрыв, куча пьяных тел, музыка и смех, все разбросанно и разлито. Пробираюсь через людей в указанную сторону параллельно ища взглядом Машу. Меня начинает не расслаблять, а еще больше напрягать подобная обстановка.

Вместо уборной натыкаюсь на огромные стеклянные двери, ведущие на террасу. И я бы даже не обратила внимание на них, но взгляд зацепился за фигуру, стоящую снаружи.

Шум вокруг перестаёт иметь какое-либо значение превращаясь в фоновое шипение, биение сердца замедляется, а мозг отказывается верить глазам. Ощущаю острую боль в районе груди и нехватку воздуха, все органы словно пропускают через мясорубку. Меня в мгновение охватывает всепоглощающее чувство тревоги и пустоты.

Хочу закрыть глаза, но они не поддаются.

Я словно оцепенела.

А всему виной картина перед глазами: Федя, Юля, их поцелуй.

Внезапно перед глазами появляется чья-то рука, полностью скрывая от меня происходящее на террасе и возвращая меня в реальность. Быстро моргаю приходя в себя и поворачиваю голову, чтобы взглянуть на того, кто разорвал этот болезненный зрительный контакт. Но поняв кто рядом отшатываюсь, потеряв равновесие. Лебедев. Только его здесь не хватало. В глазах собирается ненавистная влага и я не хочу, чтобы он видел меня такой.

Собираю всю волю в кулак и не сказав ему не слова просто разворачиваюсь и чуть ли не бегу прочь к выходу из дома. Мне нужно на улицу, нужно в тишину, нужно как можно дальше от всех этих людей, от Феди. Как можно дальше от боли, разрывающей сердце. Меня накрывает истерика, я чувствую, как она расползается паутиной по всему организму, как окутывает мой разум. Мне не справится с ней, не остановить, слезы уже скатываются по щекам, я уже ощущаю их солоноватый вкус.

Забегаю в первую комнату от входа, мне нужно найти мою куртку, нужно забрать ее и убираться. Маша поймет, я все объясню ей потом. Я не могу остаться, не хочу оставаться. Власов предал меня, вытер об меня ноги, показал, что я ничего не значу для него, что я никто. И от этого мне больно. Я люблю его, но это чувство оказалось не взаимным. А ведь он мог просто поговорить со мной, просто сказать, что хочет все закончить, а не идти и так низко предавать на глазах у своих друзей, чтобы после те смеялись за моей спиной. Разве бы я не поняла? Разве так сложно было все объяснить мне. Ссора и он уже в объятиях другой. Разве его слова и действия по отношению ко мне стоит хоть чего-то после увиденного?

– Стой.
– хватает за локоть останавливая меня и притягивая, нет, вжимая в себя, практически у ворот дома.

Что он делает… Для чего…

Я не хочу вымешать переполняющую меня злость на нем, не хочу ругаться с ним из-за этого мудака, но Леша вынуждает, он сам провоцирует. Разве не видит в каком я состоянии, разве не понимает, что увиденное ранило меня. Почему он просто не может оставить меня в покое?

– Отпусти… - произношу, не поднимая на него взгляд, я не хочу, чтобы он видел моих слез, я сильная девочка, я сама со всем справлюсь.
– Да отпусти же ты меня!
– повышаю голос пытаясь вырвать локоть, но он сжимает его так сильно, что причиняет физическую боль, пусть она и ничтожна в сравнении с моральной.