— Приехали, — зачем-то констатирую я очевидную вещь и выхожу из машины.

Оббежав машину, я открываю дверь и протягиваю руку Агате. Та с подозрением смотрит на нее, потом мне в глаза, затем снова на руку и как-то нерешительно протягивает свою. Я помогаю ей выйти, и мы вместе идем ко входу, не проронив ни слову.

В фойе я помогаю снять ей пальто, и у меня буквально отвисает челюсть. У ее коричневого платья отсутствует хоть какой-то намек на ткань на спине. Спина совершенно голая. Выглядит настолько эффектно, что на нас тут же все обращают внимание. Так одеваются только голливудские звезды на красной дорожке. А я стою как дурак и снизу вверх считаю аккуратные родинки на ее спине.

Восемнадцать. Последняя у основания шеи, едва заметная.

Я обращаю внимание на ее тонкую аристократическую шею, и удивляюсь почему до сих пор ее не замечал. Агата оборачивается и улыбается уголком губ, глаза ее сияют, но я пока не понимаю отчего. Хотя, учитывая, что все взгляды сейчас прикованы к ней, она скорее всего просто не ожидала такого внимания и оно ей приятно.

Я отдаю пальто гардеробщику и беру ее за локоть.

— Ну же, смелей, — я специально акцентирую внимания на ее заминке, будто принял ее за робость. — Здесь всего лишь пара миллиардеров и множество начинающих поваров.

Агата осторожно высвобождает свою руку и мы проходим в основной зал, где довольно шумно от сотни гостей и громыхающей музыки. Оказывается, что на сцене вживую выступает Zivert, задорно исполняя свой хит Beverly Hills. Мне этот трек нравится, и я неосознанно начинаю покачивать головой. Агата это замечается и, неожиданно для меня, разливается звонким смехом, прикрывая рот рукой. Я в недоумении.

— Простите, — сквозь смех говорит она. — Просто не ожидала от одного из двух присутствующих миллиардеров такую любовь к русской попсе.

Я хочу закатить глаза, но вместо этого улыбаюсь ей в ответ.

— Песня же хорошая, — звучит, как попытка оправдаться, но я действительно так думаю. Почему-то мне хочется быть искренним.

— Это бесспорно! — Восклицает Агата. — Просто вы и… В общем, для меня такая реакция стала сюрпризом. Еще раз простите.

— Ничего страшного, — машинально отвечаю я. — Как и ваша для меня.

Агата открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопывает, глядя мне куда-то за спину. Я оборачиваюсь. К нам медленно плывет сам Лев Боровиков, бывший шеф Агаты, хозяин «Трех Китов» (самого крутого его ресторана), множества мелких ресторанов и кафешек (совсем не выдающихся) и не самый приятный в мире человек. Честно говоря, глядя на хрупкую внешне Агату, я не совсем понимаю, как они сработались, характер у того мягко говоря мерзковат. Хотя, вспоминая какого жару она дала нам с Ильей на тест-драйве, еще неизвестно кому приходилось сложнее.

— Марк Давидыч! — Восклицает Боровиков и лезет обниматься ко мне. Мерзко, но надо терпеть. — Какими судьбами?

— Теми же что и ты, Лев Ларионыч, — я похлопываю его по спине и отлипаю от него.

— Подыскиваешь новые таланты, значит, — говорит он, глядя только на меня, будто не замечая Агату.

— Именно, — киваю я.

— А свой главный талант, я так понимаю, ты привел с собой, — он наконец поворачивает голову на мою спутницу. — Надеешься, что они притягиваются? Привет, бриллиант, — он подмигивает ей.

— Здравствуй, Лев, — коротко отвечает Агата. В голосе ее звучит холод. — Сколько лет, сколько зим. Думала, что мы уже и не увидимся. Никогда.

— Все дуешься? — Удивляется Боровиков. — Зря. Я же сделал тебе комплимент. К тому же, ты не прогадала, как я посмотрю. Нашла себя в почти таком же крутом ресторане.

— Что значит почти? — Изгибаю бровь я. — Почти крутой ресторан у нее в прошлом. Лучший ресторан Питера это ее настоящее и будущее.

— Лучший, не лучший — Мишлен расставит все по местам, — криво ухмыляется Боровиков.

Такая новость для меня становится неожиданностью. «Три Кита» — жуть какое дорогое, но не самое фешенебельное место в городе. Поговаривают, конечно, что новый голландский шеф привнесет в него уникальность. Уж за счет чего они будут этого добиваться — для меня загадка. Но то, что вся тусовка Петербурга этого ждет — неоспоримый факт.

— Ты тоже решил потянуться за звездой? — Я ухмыляюсь ему в ответ. — Тебе придется тогда снизить ценник раза в два.

— Не переживай. Новые блюда будут стоить своих денег. Мы приготовили такое, отчего у всех просто крыши снесет и они будут валяться в гастрономических оргазмах под нашими столами, — громогласно провозглашает Боровиков, широко распахнув руки в стороны и разражается хохотом. Он явно доволен тем, что происходит с ним и его рестораном.

— Ужасная картина, — округляю глаза я.

— Да, придется подушки раскладывать на полу, — цедит сквозь зубы Агаты. — А то от таких оргазмов травм не избежать.

Боровиков снова хохочет басом.

— Не переживай, дорогая. Если надо будет, мы их сразу лежа кормить будем. Все для клиента. Ну, а посидеть они в “Есенине” смогут.

— Вкусно, недорого и без риска для жизни, — не отрываясь, смотрит на него Агата. Она полна серьезности, но я широко улыбаюсь. У нее прекрасное чувство юмора, которое схоже с моим. Почему-то мне кажется, что мы с ней очень похожи, и от этой мысли становится тепло. И странно.