Честер молчал, но я чувствовала его взгляд на себе. Закусив губу, я сжала ручку и приготовилась открыть дверь, но тут же ощутила вес его ладони на своём плече. Даже сквозь слои одежды чувствовалось согревающее тепло его руки. Глубоко вздохнув, я решилась обернуться.

Честер, вопросительно приподняв брови, посмотрел на меня. Видеть его так близко, когда всё его внимание направлено только на меня, было ошеломительным. Мы изучали друг друга с минуту, потом его взгляд переместился к моим губам, потянувшись, он коснулся пальцем нижней губы, которую я продолжала нещадно третировать зубами.

Как по команде мои губы раскрылись. Честер молчал. Я откашлялась, пытаясь прогнать туман из собственной головы. Воздух между нами будто загустел и сделался настолько плотным, что дышать вдруг стало практически невозможно.

— С-спасибо, что д-довёз, — заикаясь выдавила я из себя.

Его ладонь с моего плеча скользнула к затылку, послав приятную дрожь вниз по позвоночнику. Я резко втянула в себя воздух, словно приготовившись нырнуть под воду с головой. А, может, так оно и было, когда он притянул меня к себе и прошептал прямо в губы:

— Ты можешь меня поблагодарить иначе. — Пальцы руки, лежащей на затылке, зарылись в волосы, тогда как вторая легла на талию, притягивая ближе. — Например, поцелуем, — закончил он свою мысль и прижался к моим губам.

От соприкосновения наших ртов я, не выдержав застонала, и почувствовала, как Честер мимолётно улыбнулся, прежде чем начал более интенсивно и глубоко целовать меня. Наши языки соприкоснулись, вступая во взаимный диалог после долгого и оглушительного молчания в дороге.

Мои руки сами по себе поднялись, зарываясь в его мягкие, слегка вьющиеся волосы. Я ощутила, как он вздрогнул и, переместив обе руки мне на талию, рывком притянул к себе, ни на секунду не переставая изучать меня.

Честеру словно было мало этой тесной близости, каким-то образом он переместил меня к себе на колени, и вот я уже сидела верхом на нём, упираясь спиной в руль — не совсем удобное положение в тесном пространстве автомобиля.

Только бы не нажать задницей на гудок.

Но, Боже, кто сейчас думал об удобствах?!

Уж точно не я, и не Чест, мучительно медленно расстёгивающий молнию на моей куртке. Его ладонь накрыла мою грудь, играя с соском сквозь тонкую ткань блузки. Он тут же затвердел. Чест довольно усмехнулся и, оторвавшись от моего рта, переместил губы на мою шею. Помогая себе рукой, он стянул шарфик, прикрывающий свидетельства нашего безумия в клубе, и принялся, извиняясь за собственную грубость, нежно покусывать и посасывать мою кожу, на которой ранее оставил следы.

Я слегка потянула его за волосы, снова приникая к его губам. Он без всяких возражений исполнил мою просьбу.

Не знаю, сколько мы так процеловались, но, когда я вернулась к реальности, оказалось, что я, по-прежнему сидя на коленях у Честа, просто прижималась к нему, опустив голову на его плечо, а он ласково гладил меня по волосам. Его тёплое дыхание нежно ласкало мою щёку.

— Лилиан, я… — начал он и замолчал.

Я приподнялась, заглядывая в его глаза, блеск которых практически загипнотизировал меня. Чувствовала себя кроликом, застывшим в трансе перед удавом. Только вот стоило ли мне бояться Честа и тех чувств, что он пробуждал во мне?

— Да? — подбодрила я его.

— Я… хочу извиниться, — наконец, сказал он, глядя на меня немного вопросительно и, видимо, ожидая моей реакции.

— Я тоже хочу извиниться, — ответила я.

Он удивлённо приподнял брови.

— За что?

— За то, что разозлилась. У меня нет никаких прав на… — я хотела сказать "тебя", но вовремя заткнулась, не желая выставлять себя ещё большей дурой, чем уже была. Я снова закусила губу, и он опять погладил её, заставляя меня расслабиться.

— На самом деле, — чуть прищурившись, начал Честер, — у тебя есть все права на… это.

Он повернул голову в сторону дома.

— Уже поздно. Тебе пора. Давай, я провожу тебя до двери.

Чест помог мне вернуться на своё пассажирское сиденье. Как хорошо, что додж был такой просторной тачкой, в моей малолитражке мы бы подобный трюк с перемещениями не провернули.

— Проводишь? Чтобы удостовериться, что я не навернусь по дороге и ничего не сломаю? — пробормотала я.

— Нет, — улыбаясь, покачал он головой и вышел из машины.

Обойдя её, открыл дверь с моей стороны и подал мне руку, пока я выбиралась, уже скользя на тонкой наледи, скрытой ночным снегом.

— Тогда зачем?

— Чтобы был лишний повод поцеловать тебя, — пожимая плечами, ответил он и привлёк меня к себе, а затем наклонился, прижимая нас к дверце машины. — Здесь, — выдохнул Чест в миллиметре от моих губ и осуществил задуманное.

Наше дыхание на какое-то время смешалось, став общим, пока губы медленно двигались в унисон.

Затем он прервал поцелуй и, схватив меня за руку, потащил к крыльцу. Уже у двери он снова обнял меня.

— И здесь.

Спиной я почувствовала входную дверь собственного дома. Боже, Честер оказывается был таким высоким! Он навис надо мной, загораживая ночное небо, и весь окружающий мир снова исчез, когда наши губы соприкоснулись. Прощальный поцелуй был долгим, медленным и, как казалось, бесконечным.