Зазывный подол действовал завораживающе не только на них. Сразу после школы Ленка удачно, по мнению односельчан, вышла замуж за приезжего городского. Домой она больше не возвращалась.

К горькому изумлению Петровича, Иван рассказал, что недавно встретил ее около рынка, худую, пропитую, опустившую. И, сколько он не взывал к ее памяти, она не узнала в немолодом лысоватом человеке Ваньку-Тихоню, одноклассника, когда-то неотступно ходившего за ней.

История Ленки заставил их загрустить. Оба долго не могли заснуть. Петрович вспомнилось, как они втроем отправились к этому самому пресловутому Стоячему. В восьмом классе, в самом начале мая, на праздники, которые казались похожими на маленькие каникулы. Деревья уже покрыла нежнейшая, новорожденная листва, на полянках празднично желтели солнышки мать-и-мачехи. Ленка со смехом бежала впереди среди тоненьких березок, а они брели следом, истязаемые и влюбленностью, и ревностью и не могли разделить ее радость. Эх, какой полной, искренней и настоящей жизнью жили они в пятнадцать лет.

Остальная часть жизни человека, казалось бы наполненная серьезными, важными делами, намного скучнее и бесцветнее. Что запомнилось ему за последние тридцать лет? Первый вызов на труп: жуткое самоубийство цыганского парня. Он повесился на воротах у дома любимой девушки. Накануне он приходил свататься, но ее родители выгнали его с оскорблениями и брезгливостью.

Густые черные кудри парня, разметавшие на неестественно запрокинутой голове, врезались в память навсегда. Как и дикий вой, вырывавшийся из груди несостоявшейся невесты.

Ну, а остальные годы? Да, все воспоминания о них не могли сравняться по яркости и насыщенности вот с такими мгновениями, пережитыми в юности: цветастый подол между березок или горящие от укусов крапивы лодыжки. Петрович порадовался, что не живет в городе, и у него нет шансов встретить Ленку, теперь опустившуюся, беззубую, с разбитым лицом алкоголичку.

На следующий день Петрович с Иваном отправились в его институт. Они долго ходили по длинным темным коридорам в поисках нужного кабинета. Низкие потолки, одинаковые двери. И большие грязные окна. «Храм науки?» – изумлялся Петрович.

Наконец они зашли в небольшой кабинет, заставленный старыми канцелярскими шкафами. На пошарпанном письменном столе мигал древний компьютер. Перед ним сидел взлохмаченный седой человек. Окладистая борода обрамляла загорелое лицо. Он повернулся к вошедшим и словно осветил их голубизной своих неожиданно молодых глаз. Иван представил Петровичу:

–Андрей Андреевич – наш неофициальный специалист по кладам.

–Ну, и что у вас? – с нетерпением спросил тот.

Петрович достал рисунки монет.

–Ну, ничего особенного, – разочарованно сказал специалист, взгляд его потух. – Александра Первого эпоха. Где взяли?

–Да, вы понимаете, обстоятельства самые трагические. Нашел у убитых на берегу озера Стоячего.

Глаза Андрей Андреевича снова загорелись.

–О!! Это озеро – возможное место захоронения одного из самых значительных кладов на всем постсоветском пространстве.

И вдруг выбежал из кабинета. …. Иван, извиняясь, улыбнулся: «Ученый, чудак, мы все тут немножко того…»

Андрей Андреевич вернулся с кипой книг и папок, свалил их на стол.

На обложке книги, лежавшей наверху, – портрет мрачного человека в треуголке, смотрящего вдаль.

Петрович вспомнил, как долго он не мог определиться со своим отношением к этому историческому персонажу.

Наполеон вызывал у него восхищение, когда бесстрашно бросался в атаку под огнем противника на мосту в Тулоне. Или когда брел рядом с солдатами по раскаленным пескам Египта.

Но он был отвратителен, когда окуклился из первых консулов в императоры, или когда объезжал поля боев, рассматривая груды окровавленных и изувеченных тел.

О чем думал он в такие моменты? Сожалел об погибших людях, причиной гибели и страданиях которых был? Или наслаждался своим могуществом и возможностью распоряжаться чужими жизнями?

– Вы что-нибудь слышали о знаменитом московском кладе Наполеона? – спросил ученый.

В самых общих чертах, – признался Петрович.

Андрей Андреевич стал открывать папки.

– За 35 дней пребывания в Москве Наполеон собрал колоссальные ценности. Их свозили со всего города сначала в Петровский замок, где он отсиживался, подальше от горящей Москвы, а затем и в Кремль, куда он вернулся. Груды изделий из золота и серебра. Москва – богатейшая столица религиозной нации. Современный человек просто не может в полной мере представить, какие колоссальные богатства находились в церквях, монастырях, поместьях… В Кремле, наконец. И почти все ценности остались в городе.

Наполеон не добился от Александра Первого заключения мира на своих условиях и решил компенсировать «моральный ущерб» материальной компенсацией. Тщеславие французского императора было непомерным, и размер компенсации должен был соответствующим.

В Кремле построили печи для переплавки золота и серебра. И работали они непрерывно. Драгоценные оклады, церковная утварь, ювелирные изделия переплавлялись в мерные слитки (французам до сих пор неловко вспоминать, как их предки обошлись с уникальными произведениями искусства). Но самое ценное Наполеон решилотправить в Париж в целости и сохранности. Вот список.