В тени летящей птицы

Роман посвящен памяти детей блокадного Ленинграда, эвакуированных во время Второй мировой войны. География его широка: блокадный Ленинград, Туркмения, послевоенная Москва. Судьба рукописи необычна: в ее написании принимали участие блокадники Москвы, Подмосковья и Ленинграда. Для иллюстраций авторам передали копии рисунков ленинградских детей 1941-42 гг.. а немецкий художник Мартин Шилдкамп сделал картины-заставки для каждой его части.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Этот роман ворвался в нашу жизнь как стихия, порушив уже устойчивую конструкцию трилогии «Связь времен». Первая книга: «Свет твоей тени», вторая – «Мост для императора», третья – «Ангелов не выбирают». И вдруг между второй и третьей за полгода написалась наша «Птица»… Роман о блокаде обрушился на нас и вихрем закружил в сквозняке истории. Это как пуля навылет. Мы вместе с нашим героем пережили голод и холод, вместе ехали под бомбежкой в эвакуацию, вместе воскресали в весенней Туркмении… и дальше, и дальше, и дальше… Никогда ни с одной книгой мы столько не плакали и не смеялись, не радовались и не горевали, как с этой. Мы писали ее круглоденно: Галя ночами, Павел с утра. Мы берегли тепло страницы, чтобы она не остывала. С ладоней в ладонь передавали горячий, только рожденный текст. И за полгода роман написался. Дальше его подхватили художники: Светлана Мурзина из Нижнего Новгорода нарисовала 45 чудесных рисунков. Потом за роман взялись немецкий художник Мартин Шилдкамп и его очаровательная русская жена – Катюша, которые не так давно переехали в Россию на пмж. Катя прочла роман, тоже поплакала и помогла Мартину нарисовать картины-заставки для 10 глав и эпилога. Но этим не ограничилось: председатель московской областной общественной организации «Блокадники Ленинграда» Галина Васильевна Клюкина передала нам 21 рисунок блокадных детей 1942 года, выполненный цветным карандашом! Это стало главным поворотом в концепции романа-сказки: мы вместе со школой-студией Егора Матиты объявили международный конкурс детского рисунка. В конкурсе приняли участие ребята из Белоруссии, Украины, Казахстана и России. Семь лучших рисунков вошли в книгу. Наша подруга, педагог Наталья Азарова, услыхав о конкурсе, провела со своими детьми уроки, и по теме нашей книги прислала 11 великолепных рисунков! И когда все это было собрано, встал неожиданный вопрос: как все это издать? Ведь в связи с экономическими проблемами и санкциями издать книгу с цветными вкладками неподъемно дорого! И тут снова случилось чудо. Роман, посвященный детям блокады Ленинграда и братской дружбе народов, собрал команду единомышленников и благоустроителей разных национальностей: русская художница Светлана Мурзина и немец Мартин Шилдкамп рисовали, туркмены Мухаммед Кулиев и Нургелди Сейидов были верными проводниками в незнакомый нам мир прекрасной и закрытой Туркмении. А цветные детские рисунки украсили книгу благодаря финансовой помощи подворья Спасо-Андонникова монастыря, татарина имама-мухтасиба Рамиля Фасхудинова, гречанки Веры Болдычевой-Казакиди и других наших друзей, которые пожелали остаться неназванными. И вот книга перед вами, дорогие читатели. Летите вместе с нашей Птицей и возвращайтесь домой. Потому что дом – это самое лучшее место на земле…

Для туркмен память о Войне священна. Она не ушла в прошлое, не «устарела» по прошествии восьми десятилетий. В Петербурге, да и по всему бывшему СССР, еще живут дети блокады, вскормленные и пригретые в далекой советской Туркмении. Не для славы и не по приказу простые туркмены принимали эвакуированных детей, спасали их от смерти, давали им гораздо больше, чем просто еду и кров. Они давали им полнокровную надежду, что жизнь не прервется, что впереди победа, что в тылу такие же самоотверженные люди приближают ее каждый день. Что эти дети станут взрослыми и проживут свою жизнь под мирным небом.

Эта книга о том самом единстве, которое нельзя насадить искусственно, как некий конструкт в рамках политической повестки. О нем можно вспомнить, его можно ощутить кожей. Через портреты живых людей, через реальность, которая оставила жестокий след на целых поколениях и нациях. В Санкт-Петербурге мы не только участвуем, но и инициируем памятные мероприятия, призванные сделать Войну и Победу чем-то живым для детей ХХI века. На Пискаревском мемориальном кладбище покоятся почти три тысячи героев-туркменистанцев, погибших на рубежах Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов в годы Великой Отечественной войны. В честь их подвига мы установили памятную плиту. В Музее блокады Ленинграда теперь хранится картина туркменского художника Мамеда Мамедова, которую передала музею его жена Галина, бывшая блокадница…

Туркмены и русские, россияне, петербуржцы. Связь нашу невозможно прервать, она стала частью генетического кода, нашей совестью, нашей подмогой в век политических катаклизмов. Книга «В тени летящей птицы» Галины и Павла Барышниковых станет очередным тому подтверждением. Это – мост между нашими народами. И народами всей Средней Азии.

Общество туркменской культуры в Санкт-Петербурге «Мекан» от души благодарит авторов за труд и за вдохновение, с которыми написан этот роман. Не сомневаюсь, что его ждет интересная судьба.

С уважением, Сейидов Нургелди Раджепович,

руководитель Региональной общественной организации «Санкт-Петербургское туркменское общество поддержки и объединения граждан по обмену и развитию творческого интеллектуального наследия «Мекан» («Отечество»)

Листва над рыжей головой затрепетала. Кот Нестор повел ухом: дождь? Нет, приснилось. Выла метель и густо валил плотный липкий снег. От голода он спал целыми днями, и все снилось: весенний дождь, молодые побеги, которые сочны и вкусны; вот сейчас вода смоет с земли эту копоть, – может, он и найдет себе чего-нибудь… Два дня не ел. Вышел на охоту да сам еле ноги унес. Озверели люди: то стреляют, то гоняются хуже зверей. Один раз поймали, так чуть не зарезали, еле убежал! А как было хорошо раньше!

Нестор был интеллигентный породистый кот из профессорской семьи. Он спал около батареи на коврике в кабинете хозяина, в теплой ленинградской квартире, и в окно лениво наблюдал за неторопливым течением Невы. Ему даже приносили на дом кошечку. Ах, какая она была милашка… Когда начался весь этот ужас, он даже не понял. Сначала стала пропадать в доме еда, потом – тепло, потом – люди… Тогда он понял, что одиночество хуже голода.

А потом стало еще хуже, когда на город напала огромная молния. Она с визгом трясла землю, и та лопалась с оглушительным треском и грохотом. Да с такой силой, что стены домов рассыпались, как будто дети одним взмахом ломали домики в песочнице. Спрятаться было негде, а беспощадная сила добралась и до квартиры профессора. Нестерпимый свист, и ревущее зло ворвалось в кабинет, схватило кота и швырнуло вместе с кирпичной стеной в пустоту. Нестор падал, падал, падал. Он истошно заорал. И тут же вихрь стегнул по глазам, забил кирпичной пылью пасть. Невидимое чудище укусило его за хвост, ударило о землю и заживо погребло под обломками дома.

Как он выжил? Просто повезло. Его не разорвало бомбой, не ударило о камни, он не задохнулся, не умер от глубоких ран, не зачах от голода и не был съеден. Да, сильно повезло… И даже в том, что под Ленинградом болотистые грунты. Еще до Блокады его хозяин-профессор показывал руководству города расчеты, из которых следовало, что мощные фундаменты смогут уберечь город от полного разрушения, так как бомбы будут глубоко проникать в болотистую землю, а крепкие фундаменты домов погасят силу взрывов…