– Ну вот, украли же, – говорит мама.

А папа отвечает:

– Ты дальше слушай! Не перебивай. Остался я, значит, без портфеля…

– И что ты сделал? – тороплю я его.

Я что? А что мне оставалось? Поехал следующим автобусом домой.

– Ой, а что дома?

– А что – дома? Сказали: «Дурень, раз портфелями разбрасываешься». Так я к чему рассказываю-то? Назавтра поехал я в школу без портфеля. Сижу на уроке, и вдруг заходит в наш класс милиционер. С моим портфелем! Кто, мол, тут Юра Николаев? А оказалось, люди на остановке решили, что какой-то ребёнок влез в автобус, а портфель забыл. Ведь больше никого не осталось на площадке, я в магазине был… И они взяли портфель в автобус. А там, внутри, поспрашивали, чей, и видят, что нет хозяина. Что делать? Кто-то его тогда взял с собой, а после в милицию занёс. А уж в милиции посмотрели по тетрадкам, кто хозяин, в какой школе учится. То-то событие было для всех – милиционер мне прямо на урок портфель приносит! Я сразу знаменитым стал.

– Ещё бы, – говорит мама и дёргает его за рукав. – Только я не пойму, зачем ты это сейчас рассказываешь…

– Сейчас? Да это я к тому, что в наше время попробуй только оставь портфель на остановке – только ты его и видел! Никто и не подумает тебе его вернуть. Представь, наш Колька поставил бы портфель возле забора…

– Ещё чего, – говорит мама. – Хотя теперь, когда он знает, что у него папа портфелями разбрасывался, от него всего можно ожидать. Пример-то какой!

Да, думаю, какой пример для меня!

Ну, папа! Вот какой ты был!

А ещё Академик!

Я сразу вспомнил день, когда мы с мамой были у папы на работе, в автомастерской.

Мы в тот день ходили-ходили по городу вместе. Только вдвоём, я и мама. Ростя в садике был, а Юлька ещё не родилась. Стояла осень – время, когда на материке с деревьев листья облетают. Хотя нет, мама сказала, что на материке деревья ещё совсем зелёные. А у нас лиственницы пожелтели, пооранжевели, иголки высохли и потихоньку стали сыпаться вниз. Но всё равно красиво ещё было.

За нами тогда пёс увязался. Маленький – мне до коленки, лохматый, в шерсти грязь висит – прямо кусками, до земли. А морда у него была такая грустная, и уж до того она была какая-то нелепая – только глянешь и невозможно не рассмеяться. А он глядит, как ты смеёшься, не меняя выражения, и тебе стыдно делается.

Мама сперва рассмеялась, и сразу говорит:

– Бедняга, надо бы его чем-то угостить.

А после и забыла о нём. Потому что мы красную рыбу увидели. Её иногда продают на улицах с машин, только что пойманную, свежую. Мы с мамой, конечно, встали в очередь, купили четыре рыбины. Мама сказала ещё:

– Ведь надо же, как повезло!

И после мы дальше пошли по улице, и она говорит, уже не так уверенно:

– По-моему, мы с тобой пожадничали…

А пёс за нами всё идёт, идёт.

Мама оглянулась и говорит задумчиво:

– Я должна ей голову отрезать.

– Кому, – говорю, – рыбе?

Мама отвечает:

– Ну да. Или хвост. Или плавники. Собаке дать. Жалко же собаку. Но только у меня нет с собой ножа. И вообще, у меня скоро руки оторвутся.

Я говорю:

– У меня тоже.

Мы с мамой вместе рыбу несли, вдвоём. И всё равно до дома нам её точно было не дотащить. Тогда мама придумала:

– Давай оставим сколько-нибудь у папы на работе. Здесь рядом. А вечером он привезёт её домой.

И вот нашли мы мастерскую, заходим. Парень один у мамы спрашивает:

– Ты к академику?

А мама отвечает:

– Нет, почему? Я – к Юре Николаеву.

Парень говорит:

– Я почему-то сразу и подумал, что ты к академику. И парнишка на академика похож.

Это я-то похож на академика?

А парень спрашивает там ещё у одного:

– Тут к академику жена пришла. Не знаешь, где академик-то?

Оказывается, папу в автомастерской Академиком зовут. Из-за того, что он много всякого разного знает. Вот, например, нам в мастерской сказали: он иногда только посмотрит на машину – с виду всё в порядке, а он уже знает, где поломка. Вроде чутьё такое у него. И пока они там вместе работают, папа им столько всего расскажет. Парень этот мне так и заявил:

– Да с твоим папкой телевизор никакой не нужен! Твой папка, наверное, сам бы пробился в телезвёзды, если б захотел. И вёл бы передачи. По центральным-то каналам про наши места много ли услышишь? Много они про Север понимают? А папка твой – это голова!

А уж мне сколько папа всего рассказывает! Но в мастерской нам некогда было говорить. Мы оставили у папки три рыбины. Сумка сразу полегчала, мама тряхнула ею и говорит:

– А эту рыбину – придём домой – зажарю!

Вышли мы с ней на улицу, а там нас пёс дожидается. А мама уже забыла, что хотела дать ему рыбью голову. Или хвост.

– Идём скорей, – говорит. – За Ростей в садик пора.

Подходим к остановке. Я говорю:

– Мама, купи беляш!

А мама отвечает:

– Ты что, их на машинном масле жарят! Такие даже собака есть не будет!