– Хм,… ну, неужели леший сжалился надо мной,… увидел, что у меня хорошее намерение семью создать и решил не мешать нам,… вот как Лизонька на него подействовала… – чуть усмехаясь, хмыкнул он и продолжил свою работу. Ну а к полудню уже и сама Лизонька подоспела, принесла нужных шкур. Её отец как узнал, на какое дело они ей нужны, так сразу подобрал десяток самых лучших, добротно выделанных, подходящих, легких, словно небольшие коврики, как раз для этого дела годных.

Ну а Филат недолго думая принялся их на дно укладывать да камнями приваливать, чтоб течением не унесло. Всё правильно сделал, по старательской науке, как положено. Теперь река сама на него работала, все легкие песчинки мимо проносила, а золотые в шкурах оставляла. Но и Лизонька с Филатом тоже не скучали, им было чем заняться. Они стали свой неказистый шалаш расширять да облагораживать. Занялись вполне домашними, семейными делами. Лизонька у костра хлопотала, кашеварила, а Филат дрова да лапник собирал. Дружно у них это получалось, всё ладно и складно. Эту ночь они тоже здесь вместе провели, опять в тепле и холе.

Ну а на следующее утро Лизонька уже домой пошла, матушке помогать, ведь о ней тоже нельзя забывать. А Филат остался за шкурами в реке приглядывать. Так весь день и прошёл, а вечером Лизавета вернулась, покушать принесла, пополнила запасы, Филата тоже кормить надо. И опять всё ладно да складно. Так ещё один день прошёл. А за ним другой, третий, а вскоре и неделя минула, лихо пролетела. Настала пора шкуры из реки доставать, проверять насколько они от золота набухли. И вот тут-то случилась заминка, ведь следует помнить, что хитрован Митрофан знал о планах Лизоньки и Филата, и он ни на день не прекращал за ними наблюдать.

Пока они там мирно занимались своими делами, он неспешно, но расчётливо готовил свою коварную козню. Задумал он устроить подлог. Иначе говоря, собрался поменять полные шкуры на пустые. И выбрал для этого самый удобный момент. При этом заранее приготовил почти такие же шкуры, что были у Филата, подогнал их по размерам, по качеству, даже замочил и напитал для тяжести кварцевым песком с пиритом, дабы он блестел на манер золота. Кстати, пирит так и называют «золото глупцов», или просто обманка. Одним словом, всё тщательно подготовил.

Однако всё же допустил один крохотный недочёт. Оказывается на тех шкурах, что Филат получил от Лизоньки, стояла фирменная метка её отца, ведь тот, будучи опытным охотником, на всех своих трофеях ставил знак отличия, но Митрофан-то об этом ничего не знал. В этом-то и заключалась его оплошность. А в остальном он выполнил всё мастерски. Дождался последнего дня, выбрал позднее вечернее время, когда Филат с Лизонькой находились в шалаше и готовились ко сну, он потихоньку, под мелодичное журчание реки поменял все шкуры.

Полные золотого содержимого скрутил и вынес на берег, а свои шкуры с пиритом и кварцевым песком подложил под валуны, на дно. И так ловко это подлец проделал, что комар носа не подточит, даже слегка мути напустил хитрец, чтоб всё естественно казалось. Затем собрал с берега полные золота шкуры и был таков, унёсся прочь, оставаясь абсолютно незамеченным. А добравшись до дома уже в кромешной темноте, отчего его возвращения никто не видел, он развешал подмененные шкуры у себя в сарае, сушиться. Всё рассчитал шельмец, вся его вылазка прошла тайно. Ну а дальше ночь, как всегда пролетела быстро.

Утром Филат и Лизонька проснулись рано. Им не терпелось скорей собрать шкуры и отнести их в городок, домой к Лизоньке на обработку. Даже не позавтракав, достали все шкуры из реки, убрали их в заранее приготовленный мешок и понесли в городок. По дороге весело переговаривались, предвкушая приличный куш. Спросонья они даже и не заметили, что шкуры-то уже подмененные, идут и радуются.

– Ну, вот теперь можно смело сказать, дело сделано!… Никто у нас шкуры не похитил, земля не разверзлась как в прошлый раз у меня, и не забрала обратно золото!… Дух леса усмирился,… видимо это ты на него так подействовала!… Обратила внимание? он последнее время таким добрым стал… – поделился своим наблюдением Филат.

– Да,… это правда, подобрел наш леший,… недаром же говорят, женщина и каменное сердце смягчить может!… И потом, ведь наверняка все вокруг видели, как мы любим друг друга,… а это на духов леса тоже благотворно действует,… супротив настоящей любви ни одна чёртова сила не устоит!… Теперь нам всё нипочём!… – радостно посмеиваясь, отозвалась Лизонька, пока ещё не зная, какое разочарование их ждёт впереди.

Но вот время подошло, и Филат с Лизонькой до дома добрались. Зашли к матушке, поздоровались, обозначили себя, и направились во двор шкуры развешивать. Достали первую и сразу её на изгородь разложили, за ней другую, третью, уже и четвёртую поместили, и тут Лизонька видит, что какая-то нестыковочка получается, вроде шкуры-то всё те же, да только на них отцовской метки нет.

– Да ты посмотри-ка, милый,… никак у нас шкуры не те,… меток на них не видать,… ну, неужели их водой смыло!?… Но не должно,… быть такого не может!… – заволновалась Лизавета и принялась шкуру внимательней разглядывать.

– Ну-ка, дай-ка я её встряхну,… проверю, посыплется ли с неё золото, или нет?… – тут же поддержал Лизины сомнения Филат, и, перехватив шкуру, стал её встряхивать. И вот же беда, с неё кроме блестящего кварцевого песка с пиритом ничего не посыпалось.

– Да ты посмотри, что делается-то,… нет золота!… – вскричал он, и тут они уже вдвоём взялись перетряхивать все шкуры. И с них тоже кроме бесполезного песка с пиритом ничего не высыпалось.