Поднявшись на верх, мы облегчённо вздохнули, Альфред со стаей был уже здесь. Впрочем, как и Вольф с Анной. Волк сидел с недовольным видом, а Анна перебинтовывала Альфреду плечо, каким-то лоскутком.

Увидев нас будущий, вожак склонил свою голову перед Людвигом, как и все волки. Все, кроме Вольфа. Интересно да, что же тут происходит, то?

— Я надеюсь мы не опоздали?

— Нет, вы вовремя, — коротко ответил колдун, тут же добавив скривившись. — И выпрямься, пожалуйста. Ты же знаешь, я этого не люблю.

— А ты знаешь, что я признаю твоё право…

Но договорить колдун ему не дал, резко перебив его.

— Нет. И оставим это. Уходим отсюда. Вам пора возвращаться в стаю. Нам нужно спешить в ковен. Пленникам нужна помощь.

Как только последний человек покинул этот проклятый дом, я, наставив руки и собрав всю мою ненависть воедино, как и обещала сожгла это чёртово место дотла, вместе с его хозяином.

Наша жизнь — это постоянный выбор:

кому доверить свой безымянный палец,

а кому средний.

***

" В чём разница между

"Нравится" " и "Люблю"?

Когда вам нравится цветок,

вы его срываете.

Но если вы любите цветок,

вы ежедневно его поливаете.

***

Горе тому, кто любил только тела,

формы, видимость!

Смерть отнимет у него все.

Учитесь любить Души,

и вы найдете их вновь.

Виктор Гюго

***

Путь до ковена был не близким и не далёким, а главное нам врятли, что угрожало, нашим врагам нужно было время, чтобы обдумать и спланировать нападение. Впрочем, как и нам. Людвиг уверял будущего вожака, что мы сами сможем без проблем добраться в ковен, но Альфред был неумолим. Заявив, что он не успокоиться пока лично нас не доставит в безопасное место, он увязался с нами. По напряжённому лицу колдуна и недовольному Вольфа, я поняла, что тут что-то другое. Явно не только наша безопасность была причиной его упрямства. Прижавшись, как можно ближе к колдуну, я спросила:

— Что происходит?

Этот засранец решил поиграть в "Незнайку" и сделав самое, что ни на есть невинное лицо ответил:

— О чём это ты?

— Людвиг, не беси меня. А то я за себя не отвечаю, — пригрозила я колдуну.

А он, он конечно так и испугался. Плевать ему было с высокой циквойи на мои угрозы. В ответ он выдал мне самую тупую отмазку:

— Я не могу тебе сказать. У меня есть уважительная причина. Это не моя тайна.

— Слушай, колдун, хватит мне извилины выпрямлять. Уважительная причина у него. Оправдания, Людвиг, как и жопа, есть у всех!! Быстро выкладывай.

— Ладно. Я скажу, если ты меня поцелуешь, — нагло заявил он.

Ну, вот как ему удаётся всё время из простой и безобидной ситуации выжать максимальную выгоду для себя? Учат этому что ли где-то. Делать было не чего, моё любопытство, подкреплённое моим собственным желанием, можно сказать сделало выбор за меня, ну уж вместо моего мозга, это точно.

Ничего не отвечая, я просто подалась вперёд и поцеловала колдуна. Он не растерялся и схватив меня, крепче прижал к себе углубляя наш поцелуй. По венам потекло наслаждение вперемешку с желанием ещё большего.

С трудом оторвавшись от губ Людвига, я тяжело и часто задышала. Ощущения были такими, как будто я марафон пробежала. Колдун выглядел не лучше, его глаза потемнели от желания, а пульс участился. Как и обещал, он начал свой рассказ:

— У Альфреда были отношения c Аннабель. Их расставание было очень болезненным. Проводить нас в ковен, это всего лишь повод, чтобы увидеть её.

— А, ясно. Альфред всё ещё её любит, а у неё любовь прошла- завяли помидоры.

— Не угадала. Это он её бросил, — мрачно произнёс колдун

Я удивленно уставилась в упор на него.

— Чтобы занять место вожака стаи, ему нужно жениться на волчице. Перед ним стал выбор либо место вожака, либо любовь.

— И он сделал…

— …неправильный выбор, — закончил за меня мысль колдун.

— Это поэтому Вольф не любит Аннабель.

— Твой пёс никого кроме себя не любит.

Я не стала ничего возражать, какой в этом смысл. Просто в очередной раз поругаемся и всё, каждый останется при своём мнении. Тем более, что новый повод вынести колдуну мозг представиться мне минут через пять, как в ковен приедем. Сейчас Машенька выбежит встречать нас с караваем. Жалостливо посмотрев на него, я подумала: "Крепись Людвиг, крепись."