– О, молодой человек, мы с вами сегодня виделись ночью, – улыбнулся мужчина.

Чёрт, даже в улыбке что-то узнавалось.

– Да. – Тёма говорил, как во сне. Чтобы выйти из неловкого положения, спросил:

– А вы где-то здесь живёте?

– В этом квартале, в той стороне. – Старик показал рукой направление. – Восьмой дом.

Это же дом, в котором живёт Тёма! Но он не помнит, чтобы видел там этого дедка, а потому спросил:

– А в каком подъезде? Просто я тоже живу в этом доме.

– Второй. – Старик показал два пальца.

«Твою ж мать», – ещё раз прозвучало в голове у Тёмы. Это его подъезд, но он в нём всех знает и этого деда никогда там не видел. Тот был знаком ему совсем по другим, причём непонятным, причинам. Но спросить этаж он уж точно не решится! Зря только себя пугать в очередной раз.

– Ладненько, пойду я, – сказал старик. – С Новым годом!

– И вас, – выдохнул Тёма.

– Тебе не кажется этот дед знакомым? – спросил Саша, смотря тому вслед.

– Очень даже кажется, – ответил Тёма, но потом постарался отвлечься от этого: – Ладно, давай потом это обсудим. Ключи я уже нашёл, пойдём выручать этого мутного.

– Тук-тук! – крикнул Саша, входя в квартиру.

Ответом послужила отрыжка, которая прозвучала из зала.

«Какая радость!», – подумал Тёма, смотря на лежащее на диване двухметровое тело, склонившееся над тазиком и пытающееся что-то выдавить из себя. А когда заглянул в тазик, то его самого начало выворачивать и чуть не стошнило.

«Ты будешь блевать, как тварь», – всплыло у него в памяти.

18

Через некоторое время они вели Антона под руки по дворовой дорожке.

– Пацаны, – выдыхал тот, смотря вниз. – Я не помню, что было вчера… С Ёлки нихера не помню…

– Это ожидаемо, – холодно заметил Саша.

– И… Спасибо вам огромное. Никогда этого не забуду. Буду должен…

Уже раз в пятый говорит.

Интересно, а как он среагирует, если ему потом сказать, как с ним обошлись друзья?

Ну, точно не следующим образом.

– Стойте… – сказал Антон и попытался вырвать, но так ничего и не вышло.

Выйдя из дворов, ребята направились к пешеходному переходу и начали ждать, когда прекратится поток машин и загорится зелёный свет.

Прохожие, стоящие рядом, смотрели на них с улыбкой, понимая, что у кого-то Новый год прошёл на славу.

«Ему ещё не хватает блювануть посреди дороги», – подумал Тёма и еле сдержался, чтоб не рассмеяться.

Стоящая рядом маленькая девочка посмотрела на них и повернулась к отцу, держащему её за руку:

– Папа, а что с дядей?

Саша прошептал:

– Дядю зелёный змей отпиздошил.

Тёма начал смеяться и не услышал, что ответил отец девочки. Потом посмотрел вниз.

– Бляха-муха! Шнурки развязались!

Загорелся зелёный.

– Давай завязывай. Догонишь, – сказал Саша и пошел впереди всех, ведя в одиночку Антона.

Тёма склонился над шнурками, быстро их завязал и поднял голову, услышав визг колёс на дороге.

– САНЯ!

19

– Может, давай побегаем? – насмехался Тёма.

– Да пошел ты на хуй.

– Или поприседаем?

– Я тебя сейчас костылем переебу. – Саша облокотился об один костыль, а вторым замахнулся.

Три недели назад ему повезло, что отделался только сломанной ногой и парой ушибов. Антону, которого удар машины настиг первым, повезло меньше: два сломанных ребра, сломанные рука и нога. Но всё же повезло, что оба живы.

Саша две недели лежал в больнице, а потом его перевели на домашнее лечение. Сейчас Тёма пришел к нему, чтобы проведать.

Усевшись в кресло, он наблюдал, как друг садится на диван, а затем, поддерживая загипсованную левую ногу, ложится.

– Как там у вас с Леной? – спросил Саша.

– Всё замечательно.

Хоть что-то положительное произошло из всего этого срача – Тёма подавил свою сыкливость и начал встречаться с Леной.

– Это гуд, – ответил Саша. – Хоть у кого-то новогодние чудеса случаются.

– Долго тебе ещё так ходить? – спросил Тёма, стараясь перейти на другую тему.

– ХЗ. Наверно, еще две-три недели, – ответил Саша и повернулся к нему. – Ты какой-то странный. Что с тобой, Билли?