Он ворошил угольки прогоревшего костра, пряча там картофель, и бормотал, поглядывая на меня:

— Огонь… Он такой разный, да? Магический и обычный, полезный и опасный. Может согреть, а может и обжечь…

На философские разговоры меня точно не тянуло.

— Ты снимешь Вето? — с ходу спросил я.

Снова Филиппо вздрогнул, потом присмотрел ко мне, сверкая единственным взглядом.

— Вето наложено не мной, а самой Незримой. Тем более, уж я даже не знаю, как произошло такое чудо, но ты сместил запретную магию.

Я и сам видел, что нижняя чакра сейчас у меня находилась в прекрасном состоянии. Виделся чёткий красный цвет — сигнал о том, что какая моя стихия.

Энергия, поступающая из мира вокруг, спокойно струилась в чакре. Вот только чтобы использовать её для манипуляций более сложных, чем розжиг костра, нужно переместить энергию выше, а там темнела уже знакомая мне магия Вето. Был ещё один плюс — вторую чакру я видел теперь очень чётко.

— Но запрет остался, — кивнул старик, — Я думаю, это для того, чтобы ты пока освоился с доступными тебе силами.

— В смысле «пока освоился»?

— Если ты тот, о ком я думаю…

— Последний Привратник?

Филиппо шумно вдохнул, собираясь с мыслями, потом продолжил:

— Если ты — это он, то магия наложена, чтобы ты не убил себя.

— Не понял…

— Ты слишком силён, — одноглазый поднял руки, покрутил ими, что-то изображая пальцами, — Пойми, Предтеча являет собой как бы… кхм… заготовку, что ли. Или вот, пусть будет сосуд.

— Сосуд?

— Ох, помоги, Незримая, — простонал Филиппо, — Да, когда в Предтечу попадает предначертанный ему посланник…

— Иной?

— Да. В общем, если всё правильно состыкуется… А сейчас как раз те времена, и я тебя встретил здесь, и это значит… ву-у-у-ух! — одноглазый замялся, раздвигая ладони, будто изображал какой-то взрыв.

— Что «ву-у-у-ух»?

— Сила погубила бы тебя, Тим. А сейчас Вето даёт тебе шанс приспособиться… Ты перенёс запрет на вторую чакру, и сразу стал Полуденным Магом.

Я как раз открыл рот, чтобы спросить, да так и застыл, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Вот даже как… Даже не Утренним, а сразу Полуденным?

— Понимаешь, Красная Луна ушла, и ты чувствуешь небольшое опустошение. Хотя внутри тебя ещё какой-то источник силы, и я даже не пойму, если честно, что это.

Я сразу же подумал об Одержимом, которого уже не чуял. Но его силу я прекрасно ощущал, ведь именно она дала мне продержаться всё это время.

— Тем более я не понимаю, как ты снял Вето? Ведь ты не чернолунник, — констатировал Филиппо.

— Мне бы самому это узнать, — я поскрёб подбородок, — Когда Эвелина помогала мне сбежать из царского лагеря, запрет ещё действовал…

— Эвелина? Ты не один пришёл в наш мир?

— Ну, ваша ученица… Избранница из Северного монастыря, она назвала вас наставником. Везла вам знамение, пробирку с кровью Предтечи… или Последнего Привратника, — я отмахнулся, — А, хрен разберёшь, я сам даже не понимаю, чего они там с Афанасием чудили.

Всё это время замерший Филиппо смотрел на меня, вытаращившись одним глазом. Веточка, которой он ворошил угольки, давно занялась огнём, и старик с шипением отбросил её, когда пламя добралось до пальцев.

Облизнув ожог, он всё с тем же недоумением посмотрел на меня:

— Ученица?

Я пожал плечами:

— Ну, я откуда знаю. Ну, кто у вас там ещё есть? Послушница, студентка…

— У меня никогда не было учениц.

Мне было неохота разбираться, кто, кому, и кем приходится. Что взять со старика? У него, может быть, этих учеников была уйма?

— Она встретила меня по дороге к вам, на южный фронт, — признался я.

— Несколько недель меня уже там нет, — Филиппо покосился наверх, на Пробоину, — Воля Незримой оказалась такова, чтобы я был в пустыне. И ждал тебя.

— Меня?! — настала моя очередь удивляться.

— Знаешь, Василий… кхм… Тим, я до последнего не знал, кого увижу тут. Действительно, замыслов Незримой нам не понять.

Внутри меня впервые за последние пару дней шевельнулся Василий. Мне пришло острое ощущение, что он желает знать о своём прошлом, и тратить силы на борьбу с законным хозяином тела я не стал.

Филиппо даже не удивился, когда я спросил о событиях двадцатилетней давности.

— Ты знаешь, я ведь раньше был в Чёрном Карауле, — начал он.