— Глупцы! Предатели! — кричащие лица оракулов мелькали передо мной, и, кажется, я с ними уже вовсю бился, — Вы предали Легион!

А это удобно, когда ты находишься на задворках сознания, и просто наблюдаешь, как кто-то за тебя делает всю работу. Сейчас он закончит, и можно будет продолжать свой путь.

«Нет, Тим», — послышался голос Эвелины с нотками горечи, — «И ты, и Василий… Вы растворитесь в Легионе, исчезнете среди тысяч душ. Возрадуйся хотя бы тому, что они получили прощение».

Исчезну?!

А вот теперь, понимая, что я никак не могу вернуть контроль над телом, мне стало страшно. Вашу же псину, мы так не договаривались!

А битва была страшной, и в то же время — завораживающей. Каждый оракул превратился в чёрную тень, и они носились по всему залу, пикируя каждый раз в атаку на меня.

Судя по тем сгусткам тьмы, в которые превратились мои руки, я пребывал в таком же состоянии. И мой Легион проигрывать явно не хотел — он отражал атаки, и нападал сам, обрушивая на врагов демонические оплеухи.

Я, конечно, мог бы порадоваться, что мой Одержимый держится достойно. Но для меня пришла очередь спасать уже свою шкуру… точнее, душу. Да и Василия можно прихватить с собой, так то, я за него в ответе.

Вокруг закопошились живые тени. Ощущение, что в голове Василия собирается толпа, и я почувствовал на себе острый взгляд. Впервые я увидел Легион таким, какой он есть — много душ.

И они кружили, находясь пока на самом краю сознания. Но ловушка постепенно стягивалась.

«Ты будешь наш. Ты — будешь с нами».

— С кем, с вами-то? — вырвалось у меня.

Если этот Легион хороший, то те двое — плохие. Чем будет заниматься хороший, когда победит?

«Наша цель — вечность!»

И всё это под дикий аккомпанемент криков и грохот ударов. Противники дикими прыжками носились по всему залу, летела крошка от каменного пола и кровь от рассечённых ран.

Упал один из оракулов, располовиненный ударом моего Одержимого. Молодец, конечно, но радости я уже не испытывал.

Как и раньше, мой разум ринулся по энергоконтуру, пытаясь найти лазейку, чтобы вернуть контроль над телом. Но везде стоял мягкий блок, который выталкивал меня обратно, причиняя тупую боль. Ладно хоть, не контузило.

Я не стал тратить много времени на эти попытки, потому что Одержимый отлично знал это тело. Я и там, в Царском лагере, когда он захватил контроль, не смог ничего сделать.

У меня тогда почти получилось… Что получилось?

Да, я пытался выскочить в тело хоть какого-нибудь мага, нащупав его «точку сборки». В оракула-то прыгнуть легче лёгкого, когда он открывает свой разум при атаке. А вот маг, работающий с грязной псионикой и материей, не так доступен.

Кажется, битва в зале перешла на какой-то новый уровень. Появились ещё бойцы, одетые в рясы чернолунников, раздавались выстрелы. Но Одержимый, словно адское чудовище, просто убивал всех.

Всё это были Безлунные, ну или просто магия здесь не работала. Я лихорадочно ловил момент, старательно следил за псионикой, выхватывая из темноты глаза то одного счастливчика, то другого.

Да ну грёбаная Пробоина какая-то, а не ситуация! Я вылавливал точки сборки, и даже был готов нырнуть некоторым безлуням в разум…

Но что потом?! Тут же быть убитым моим же Василием, принявшим демонический облик? Вырваться из одной тюрьмы, чтобы попасть в капкан?

Ну в кого же, вашу псину… в Эвелину?! Нырнуть в богиню?!

Глаза Избранницы горели в этом адском океане двумя серыми маяками. Те самые глаза, которые столько издевались надо мной, накачивая кровь всякими гормонами, заставляя влюбляться и ненавидеть.

Те самые глаза, которые пытались и убить меня, и спасти…

Да и вообще, она же брюнетка. А Васе нравятся брюнетки! Все эти мысли промелькнули за долю секунды, как я почуял, что мой разум, свернувшись ментальной стрелой, метнулся в Эвелину.

Одержимый, как и тогда, в лагере, попытался перехватить меня, но… да пошёл ты, куда вам тягаться с богиней, вечнососы?!

«Ино-о-ой!!!» — сотни яростных голосов летели мне вслед…

— И?

Я стоял на вершине дюны, глядя на слепящее солнце. Испепеляющей жары не чувствовалось, и мне сразу стало понятно, что это видение.

Небо потемнело, словно солнце что-то затмило, и вдруг на его месте появилась Пробоина. Всё та же клякса, полная звёзд.

— Ну что ж, муж мой любимый, свершилось!

Я обернулся. Пылающий уголёк фыркнул, нюхая мою руку, но я не отрывал взгляда от той, кто сидела на элементале.