Я поджал губы, затаив дыхание. Надо же, какой глазастый…

К счастью, душонки во мне тоже сидели тише мыши. Что-что, а мозгов им было не занимать.

«Спасибо, сильный и могучий…»

«Мы рады служить тебе!»

— Он в углу, за дверью!

— Твою псину! — я рванулся из-за двери, вскидывая пистолет.

Доски взорвались щепками, пули воткнулись прямо в то место, где я только что был, и что-то коснулось моей ноги. Это грузное тело не было способно на серьёзные кульбиты, но выстрел в прыжке я всё-таки сделал.

Один из силуэтов в проёме дёрнулся, падая назад. Второй согнулся рефлекторно, уворачиваясь от выстрела.

Я же, кувыркнувшись через плечо, хотел уже метнуть нож, но боль в простреленной ноге отвлекла, испортив кувырок. И тут же мне пришлось извернуться, чтобы самому не насадиться на свой же клинок.

К этому добавилась ещё одна неожиданная боль, и моё горло охрипло от крика — спину, которую и так разбередило приключение с табуреткой, скрутило неожиданным приступом радикулита.

— А-а-а! Псина ты… жжёная!

Застонав, я сделал движение к выпавшему из руки ножу — пистолет точно перезарядить не успею. Но всё тело, все энергоконтуры, все чакры — всё это улетучилось, свернулось в точку на фоне дикой боли в спине, и я так и застыл на полу в позе высохшего червя.

Вот и закончился псионик Свободной Федерации. Вашу же псину, эту болезнь у нас победили ещё в двадцать первом веке. Да ещё нога эта…

— Ваше великолуние, — единственный оставшийся в живых Страж Душ выпрямился и, спокойно перезарядив пистолет, вошёл в помещение, — Или, так понимаю, я разговариваю с Иным?

Он был умён и не подходил близко. Выбрал минимально безопасную дистанцию, направив ствол на меня.

— Иногда таким, как ты, мы делаем предложение присоединиться к нам. Ваши знания, Иной, бывают полезны, — прошептал оракул, потом окинул взглядом все тела вокруг и покачал головой, — Но боюсь, ты уже прошёл точку невозврата.

Я сделал ещё движение к ножу, но понял, что следующее просто убьёт меня… Такая дикая боль!

Мне бы просто полежать, передохнуть. Направить энергию через нужные контуры в поясницу, снять воспаление и боль.

— Эх, — лёжа на боку, я уронил голову на вытянутую к ножу руку, — Да пошёл ты, сволочь капитская!

Всё, Тим, время пришло. Ну, как бы там ни было, ты погиб в бою. Ещё один рывок к ножу, он нажмёт на курок, и — всё… Конец.

Мысли о том, чтобы сдаться, у меня даже не возникло. Зачем? Я видел, что происходит с их подопытными кроликами в темнице.

Сотрудничать добровольно? Нет, спасибо. Предложите это капиту какому-нибудь…

— Чья сволочь? — оракул на миг задумался.

И этот миг спас мне жизнь. Скрипнула дверь, ведущая дальше в темницу.

— Защитить Перволунника. — шелестящий шёпот ворвался в помещение.

— Луну мне в жо… — Страж не договорил.

Магострел в руке зомбированного солдата дёрнулся, всаживая пулю прямо в грудь оракулу. Тот тоже успел выстрелить, и наркомана шатнуло, оттолкнув обратно в проход.

Всё произошло так быстро, что я даже не успел дёрнуться. А вообще, мне было не до этого — обида, что все мои героические потуги и стратегические гамбиты перечеркнул обычный радикулит, заставила плюнуть на всё. У этого зачуханного организма, что, денег не было на целителя?

Зомби, прислонившись к косяку, стоял так несколько секунд. Кровь стекала по его плечу, предплечью, по опущенному стволу, и капала на грязный пол.

Но вот он начал двигаться. Медленным движением сунул руку в карман, вытащил патрон с красным задком, открыл казённик, вложил, щёлкнул затвором.

Всё это время я лежал, бессильно разглядывая нож в десяти сантиметрах от моих пальцев. Лишь сделать рывок, схватить, и вложить последние силы в бросок. Будет больно, но только это спасёт мне жизнь.

«Не спеши, Иной», — чётко раздалось в голове, и голос не принадлежал ни одной из душонок. Я замер.

— Защитить Перволунника, — скучный шёпот раздался надо мной.

Нож жалобно лязгнул, прижатый сапогом зомби. Солдат, наступив на него, прошёл мимо меня, аккуратно перешагнул трупы своих товарищей и Стражей Душ, а потом вышел. Его шаги слышались до того момента, как он скрипнул дверью, ведущей на улицу.

Всё это время я лежал, разглядывая нож. Тим, ну ни хрена ж себе. Вот в скольких переделках побывал, но сейчас, кажется, жжёный пёс меня смачно лизнул.