В БССР было создано Специальное бюро ГПУ, которое с 1930 по 1936 гг. провело целый комплекс мероприятий по подготовке к партизанской борьбе. Начальник одной из специальных школ, в которой прошли обучение многие будущие партизаны и партизанские командиры отмечал: «Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами» [92] .

В ходе подготовки изучались тактические приемы ведения партизанской войны, среди которых основное место отводилось освоению методов ведения разведки, конспирации и маскировки, отработке навыков преодоления водных преград и воздушного десантирования и др. Большое внимание уделялось изучению различных видов оружия, в том числе иностранного, методам минно-подрывного и поджигательного дела. Кроме того, курсанты проходили специальную политическую подготовку, приобретали знания, необходимые для противодействия агитации и пропаганде противника, а также оказания идеологического воздействия на личный состав вражеских формирований с целью перевода их на сторону партизан [93] .

Морально-политические качества были одним из важнейших критериев при отборе кандидатов для обучения. Кроме того, внимание обращалось на физическую форму, выносливость, дисциплинированность, инициативность [94] .

Подготовка кадров для диверсионной работы на оккупированной противником территории была весьма рациональной и нацеленной на конкретный результат. Практиковался дифференцированный подход к обучаемым, заключающийся в подготовке конкретных лиц к определенным именно для них задачам. При этом учитывались особенности их возраста, места работы, проживания и др. В частности, людей преклонного возраста обучали совершению диверсий только на тех объектах, к которым они имели доступ, проживая поблизости либо работая на них [95] .

Проводилась подготовка как групп, так и одиночек. Длительность обучения зависела от предстоящих задач и обычно составляла от 3 до 6 месяцев. В ходе предварительного отбора обучаемые, в зависимости от их знаний, умений, личностных качеств, природных способностей и др., распределялись по группам. Так, например, лица с острым зрением и слухом формировались в группу подготовки разведчиков, предпочтение отдавалось тем, кто владел топографией или фотоделом. Лица, умеющие хорошо обращаться с оружием и метко стрелять составляли группу подготовки снайперов, радиолюбители – радистов, специалисты в области химии и электротехники – диверсантов [96] .

Таким образом, специальная подготовка организовывалась по группам специалистов (разведчики, снайперы, радисты, диверсанты, минеры и т. д.) [97] . При этом учитывались склонности кандидатов к той или иной деятельности, их физические возможности, иные факторы, позволявшие использовать каждую боевую единицу наиболее оптимально.

В качестве преподавателей приглашались военные специалисты, а также наиболее опытные командиры партизанских отрядов периода Гражданской войны. Слушатели обеспечивались необходимыми учебными пособиями. Приобретенные теоретические знания закреплялись в ходе практических занятий, проводимых как в дневное, так и в ночное время. При этом особое внимание уделялось умению произвести диверсии не только не оставив следов, но и направив противника по ложному следу. Отрабатывались ситуации возможной высадки десанта в тылу противника и прочие. Выпускники школы имели довольно высокую общевойсковую подготовку. Минеры могли сами изготавливать взрывчатые вещества, зажигательные устройства, взрыватели, замыкатели от мин [98] .

В ходе обучения применялись новые достижения техники. В частности, были сконструированы так называемые угольные и другие мины, которые в последующем успешно использовались партизанами. Большая роль отводилась радиосвязи с «Большой землей». Уже в начале 1930-х гг. считалось, что важнейшим вопросом при организации партизанской борьбы является качественная радиосвязь. Радистов готовили таким образом, чтобы они были способны не только принять – передать радиограмму или шифрограмму, но и, в случае необходимости, осуществить ремонт радиостанции или даже изготовить ее из отдельных деталей [99] .

С целью проверки качества подготовки и боевых возможностей маневренных партизанских формирований проводились специальные и общевойсковые учения, в ходе которых отрабатывалась переброска учебных отрядов через линию фронта по воздуху, проведение различных по тактике исполнения операций и др. Такая практика давала возможность обобщить полученный опыт и оценить действенность системы подготовки партизанских кадров. В частности, учения продемонстрировали эффективность нападения из засад. В то же время налеты на объекты противника показали низкую результативность, так как партизанские диверсионные группы попадали в поле зрения охраны еще при подходе к охраняемым зданиям и сооружениям. Проведенные мероприятия практически показали, какие формы и методы борьбы наиболее действенны в партизанской войне, в частности, более высокую эффективность небольших маневренных диверсионных групп, которым даже на тщательно охраняемых участках железной дороги удавалось установить учебные мины [100] .

Не все прогнозы, сделанные по результатам учений, оправдались на практике. В частности, в ходе подготовки партизанских формирований предусматривалось, что, в случае необходимости, они окажутся способными не только действовать партизанскими методами борьбы с оккупантами, но и вести боевые действия на фронте, приняв на себя функции войсковых частей. Однако в ходе Великой Отечественной войны стала явной неэффективность партизанских формирований при использовании их в качестве кадровых армейских подразделений. Так, 16 мая 1942 г. начальник ОЧГ по Витебской области С. В. Юрин докладывал в Центр о том, что «перевод руководством 4-й ударной армии партизанской бригады М. Ф. Шмырева на методы позиционной войны отрицательно сказался на оперативно-боевых качествах бригады и моральном духе партизан» [101] .

Вместе с тем, несмотря на отдельные ошибочные выводы, сделанные в ходе учений, многие их них нашли свое подтверждение в годы Великой Отечественной войны. Так, например, V Пленум ЦК КП(б)Б в феврале 1943 г. подчеркивал, что «в партизанском движении основной организационной и боевой единицей является самостоятельно действующий партизанский отряд», в постановлении Пленума указывалось на недопустимость «попыток механического сведения партизанских отрядов в крупные соединения, построенные по воинскому принципу, как нарушающие основной принцип партизанского движения: маневренность, неуловимость и связь с населением» [102] .