— Мы не закрываемся. Мама отдала магазин мне. Вот на днях, — добавила заметив злой взгляд подруги. — Давай так, я завтра с утра приеду и мы решим, что делать. Я всё исправлю. Обещаю. Пусть она едет куда хочет бросив нас, пусть занимается своими новыми магазинами, что она и делает…

Замолчала и перевела дыхание. Её снова бросила, магазин их первый забросила, плевать на всё и всех. Алекса опустила взгляд в пол, она уже и все обиды позабыла и даже наверное простила, а мать снова бъёт в спину. Не хватает ей родителей, очень странно в девятнадцать лет вдруг ощутить себя сиротой.

— Лекс? — позвала Алёна, садясь рядом. — На тебе лица нет. Что-то случилось?

— Всё Алён случилось, разом всё. Поехали домой, там твой клоун уже наверное заждался. Удивительно не названивает ещё.

— Заждался он, как же! От телефона не оторвать, небось играет.

Закрыли магазин и направились на выход. Пока шли до дверей Алёна ещё что-то говорила, исправить надо, заменить, потребовать, купить, Алекса слушала с трудом. Быстро распрощались и разошлись в разные стороны. Настолько погрузилась в бегающие по голове мысли, что никого не замечала шагая к машине. Но на имя отреагировала мгновенно.

— Алекса.

Обернулась и остановилась. Меркель шёл к ней. Объявился, не запылился, где ж ты был почти два дня. Зло подумала и сложила руки на груди, наблюдая, как приближается расточая обаяние. Не сдался.

Меркель с ходу обнял обеими руками за талию притянув к себе, Алекса отклонилась чуть назад. Будто и не были в разлуке, руки родные, сердце предательски ёкнуло.

— Вредничаешь?

— Совершенно нет, — не сдержалась, улыбнулась.

— Кокетничаешь? — одарил улыбкой.

— Что вы, я такого не умею.

— Всё ты умеешь. Хитрая, умная, бесстрашная… — проникновенным тоном. — Такая даже больше мне нравишься, чем милая девочка, что была раньше.

Алекса мигом изменилась в лице и оттолкнула его, свирепо сузив глаза. Снова она такая, да не такая, тогда, сейчас. Хватит с неё. Она такая какая есть и тогда была невинной девочкой не знавшей мужских рук, а он ублюдок! Но вслух ни слова не сказала и резко развернувшись направилась прочь от него. В груди бурлила лава из гнева и обиды.

Дотопала до парковки и не успела достать ключи, как он догнал. Ухватил за руку и развернув к себе обнял, она пыталась отпихнуть и освободиться.

— Отпусти! — шипела свирепо.

— Кто ж отпустит обиженную девчонку? Только дурак.

Крепко сжал прижимая к груди.

— Ну прости меня, — зашептал над ухом.

Она понимала о чём он и слёзы сами собой набежали, часто заморгала и тяжело вздохнула. В порыве крепче сжал притихшую девчонку.

— Прости, слышишь…

Тяжело дыша она пыталась справиться с эмоциями и в этот момент пришло осознание. С ним рядом она всё та же глупышка, а с Богданом… Свирепая стерва, что чуть, что сразу бьёт… Ну почти, последние встречи, сползла на нет. Совсем слабой стала перед ним, а раньше бы, так вмазала. Зажмурилась прогоняя чёрные глаза из мыслей. Уйди!

— Лекс… Посмотри на меня.

Она вскинула голову смотря в упор в глаза. Убрал волосы с лица, проведя пальцами по щеке и потянулся к губам. Коснулся замирая на несколько секунд, давая ей время на раздумия и не встретив сопротивления, поцеловал нежно. Не ответила, но и не отвергла.

— Прости меня. Много раз пытался встретиться с тобой, то сам себя останавливал, то обстоятельства не пускали. Приходил в магазин, мне сказали не работает такая. В другой раз Уимберга встретил, достал уже шпионить, истерику поднял, снова не удалось.

Алекса вспомнила рассказ Алёны. И поняла, это был он, тогда в мае.

— Сам почему останавливал?

Выпустил из рук и отвернулся в сторону. Отгораживаясь Алекса сложила руки на груди продолжая сверлить его взглядом.

— А я разве тебе нужен?

— Тогда был нужен, — открыла машину намереваясь сесть.

Ухватил за локоть.

— Алекса. Да подожди ты. Десять лет разницы, и дать то чего захочешь не смогу.

— Чего захочу?

— Замуж например.

Она выдернула руку.

— Не собираюсь я замуж!

Открыв захлопнула дверь обратно и обернулась к нему.

— Не собираюсь я замуж! — повторила ещё раз повышая голос. — У меня на лбу что ли написано возьмите за муж, хочу детей? Мне девятнадцать лет! Было восемнадцать! Ты просто поигрался дурочкой наивной, а как надоела кинул и не вспоминал год. И дальше бы видел меня и не вспоминал, если б я идиотка не залезла под этот стол! Я не права?

— Не права! — подошёл в упор. — Не права. Разве тебя можно забыть?