— Вы не тот, кто сокрушается о том, что не в силах изменить. — Дайрсгау взглянул на императора чуть искоса. — Неужели леди Идель для вас все-таки что-то значит?

Аерон, зная, что Эйвар не видит, облизнулся. А потом опустил голову, и у него затряслись плечи. Дайрсгау, наблюдая, расхохотался тоже — негромко, но глубоко и раскатисто.

Через несколько секунд Аерон, отсмеявшись, вдохнул свежего утреннего воздуха и, расправив плечи, обернулся к советнику.

— Надеюсь, в контексте случившихся перемен ты не попросишь у меня то, что я не в силах тебе дать, Эйвар?

— Не переживайте. — Дайрсгау оперся ладонями о стол и, отодвигая движением стул под собой, поднялся. — Как советник императорского двора, я первый скажу вам, что крайне опасно хранить все яйца в одной корзине.

Аерон окинул советника взглядом сверху-вниз. Он уже не молод, но все еще статен и хорош. Такой же твердый, как и раньше — что в принципах, что в действиях. Такой же крепкий — в стойкости убеждений и в тяжести руки. Все еще достаточно наблюдательный и дальнозоркий, чтобы видеть предателя под носом и находить прекрасное — за версту.

— Хорошо, — оценил Аерон, — что тебе нравится быть советником.

Аудиенция окончена, понял Эйвар.

— Я отчитаюсь, как только отправлю гонца, государь. — Он наклонил голову.

Добираться до Талассия налегке оказалось приятно. Пару замечательных дней деорсийцы во главе с леди Греймхау и бароном Редвуда неторопливо — ибо лошади были далеко не у всех — добирались до городских ворот, сквозь которые прошли беспрепятственно благодаря охранной грамоте леди Имхэйр.

Мысль о возвращении подначивала Идель настолько сильно, что начальные планы увидеться с теткой и остановиться лишний раз где-то на ночь, вызывала у нее зуд. Рейберт, поглядывая на госпожу, в первую же остановку в Талассии на обед тихонько поинтересовался, все ли в порядке.

— Плохо сплю в последнее время. Вот и тревожусь без повода.

Рейберт не стал уточнять, не в дороге ли дело. Явно, что нет — ей ли страшиться дорог? И тем не менее, он порекомендовал леди отдохнуть.

— Я отдохну, когда мы доберемся до Греймхау. — Эрцгерцогиня потерла грудь свободной рукой. Другой она все еще держала поводья.

— Ваша светлость, — Рейберт чуть наклонился и зашептал так тихо, чтобы слышала только она. — Позвольте себе нормально выспаться перед морем. Я поищу местных травниц, чтобы вам приготовили какое-нибудь успокоительное. Один день ничего не решит, а вашим людям лучше не видеть вас в таком состоянии.

Идель едва не огрызнулась — в каком? Но вовремя прикусила язык. Она частенько наблюдала в герцогстве, как беременные женщины дурнеют не только внешне, но и нравом. Что ж, возможно, это настигло и ее.

— Ладно, — сдалась леди. — Хорошо. Поговори с местным хозяином, спроси, может ли он расположить нас всех. Если нет, дай остальным знак найти нам до вечера пристанище. Но только на одну ночь. Завтра с вечерним отливом выйдем в море.

Рейберт кивнул: как прикажете.

Чуть позже Рейберт застал герцогиню в окружении барона и нескольких человек охраны и отчитался, что в самой пристойной гостинице совсем немного мест. Так что можно, конечно, поискать что-то еще, но лучше им с бароном заселиться там, оставить при себе немного охраны, а остальные, раз уж речь идет об отдыхе, сами разберутся как быть. Идель обвела остальных взглядом и, сказав себе быть нормальным человеком, махнула рукой.

— Кто остается в охране? — Обратился блондин.

— Никого не надо. — Идель выказала неуместную безучастность. Однако раз сейчас ее раздражает все и вся, то самый верный способ уберечься от эмоциональных всплесков — ни с кем не иметь дел.

— И речи быть не может. — Рейберт оказался непреклонен.

— Серьезно? — усмехнулась Идель. — Серьезно? Совсем недавно вас вообще не волновала моя безопасность.

— Эм… — Идель до этого момента не припоминала им ночь кутежа, когда при ней остался только Дарет, так что сейчас Рейберт не придумал, как отвертеться.

— Никого не надо. — Идель избавила его от поисков оправданий и бессмысленных извинений. — Если не афишировать, что я большая шишка, всем будет наплевать на меня. Встретимся завтра в порту.

Настрой эрцгерцогини никто не поддержал. Даже многострадальный Дарет:

— Это опрометчиво.

— Кто бы говорил, Дарет! — Отозвалась Идель. — Давай, — призвала леди и неопределенно махнула рукой. — Иди, развлекись сегодня, как в последний раз! Выпей самогону, закуси жареным кабаном. Сходи в бордель, в конце концов.

У Эмриса в открытую дрогнули плечи — да, конечно, она просто опять припоминала собеседнику его же слова, но порой на это невозможно реагировать без смеха!

Железный выступил вперед, все еще широко и открыто улыбаясь. Заложил большие пальцы за кожаный пояс и чуть качнулся на пятках.

— Все в порядке. Я останусь с леди.

Идель переменилась: сейчас она смотрела на Эмриса так, словно вообще не понимала, откуда он тут взялся. Эмрис, однако, встретив такой взгляд, не отступил. Напротив, сделал еще шаг на сближение и почти навис над молодой женщиной: