Посмотреть все — таки надо, хоть я уже определилась. Они то и дело нервно сглатывали и робко дергались, чувствуя, что я прохожу рядом. Странные милашки.

В конце концов, вернулась к своему собеседнику, решив на несколько минут отложить соблазнение самого приглянувшегося.

— Скольких я могу выбрать?

— Всех, кто понравился, но в последующих отборах вы должны выбирать еще по одному, не менее. Нужно поддерживать надежду в народе.

— Из всех перечисленных званий, — сосредоточенно смотрела на него, — кем являешься ты?

— Я император.

— Ого, — не сдержала удивления, — ты император и у тебя своего гарема нет?

Признаюсь, после этих слов присмотрелась к мужику повнимательнее. Он не был слишком крупным, по меркам присутствующих, средних размеров, хоть и довольно высокий. Пепельный блондин, мужественный подбородок венчали тонкие фигурные губы, крылья носа немного дернулись, когда я приблизилась, чтобы рассмотреть мужское лицо.

— Нет — нет, даже подумать такое странно, на нашей империи вот уже четыреста лет лежит проклятие. Земля практически опустела, превратившись в черную пустыню, и ничего на ней не растет, дожди не идут, одна только засуха. Животные не размножаются. Как и мы. Обречены на мучительное существование в одиночестве. У некоторых из оставшихся женщин получается родить в соседней империи. И хоть они обязаны возвращаться на родину из — за зова крови, практически всегда рождаются мальчики, не принося никакой пользы.

— Почему вас прокляли?

— Мы были слишком тщеславны. Донельзя свободолюбивы. Завоевывали не наше, крали чужих женщин, не ценили своих. И поплатились. Мужская гордыня, посредством нас самих, убила всех женщин, живущих тогда на просторных землях некогда великой империи Эрнел. И все эти земли иссушились в несколько десятилетий. Сейчас мы покупаем еду и воду в двух соседних империях взамен на энергию магии, которую каждый мужчина, не состоящий в гареме, и не подпитывающий ею женщину, должен изливать в магический носитель ради общего блага.

— Как интересно, — хмыкнула, уже совершенно по — другому смотря на собравшихся мужчин, — вы поэтому с этими дурацкими повязками на глазах?

— Хоть вы и не пострадаете от проклятых глаз нашего народа, вы ведь Богиня, но это дань уважению, именно наши глаза и наших соотечественников когда — то убили вокруг все, что было дорого и живо.

— Допустим, — снова прошлась вдоль ряда, рассматривая их, — я могу выбрать любого?

— Абсолютно. Подойдите и снимите повязку с того, кто вам понравился. Только рассматривайте внимательно, хоть мы и все достойные, но на многих из нас есть шрамы. А Эйдегийская ветвь воинов славится своими собственническими замашками, даже спустя столько столетий, большинство женщин обходят их стороной из — за несдерживаемой ревности к другим мужчинам своей спутницы жизни. Они обычно не уживаются в гаремах и остаются одинокими.

— Меня должны волновать шрамы? — очень уж заинтересовала эта часть его слов.

— Негласное правило всех женщин — мужчина со шрамом — испорченный мужчина. Таких не выбирают. Такие, как я, например, считаются навсегда отверженными. Шрамы портят энергию, что вливается в женщину через тело мужчины. Странно, что вы спрашиваете об этом. Мне жаль, что на моем теле есть шрамы, я был бы безумно горд и благодарен, если бы вы выбрали меня. Но в то же время, понимаю, что глупо надеяться, ведь здесь и дальше вас ждут много мужчин с «чистыми» телами.

Я отметила, что император был исполосован шрамами достаточно сильно. Один большой рубец рассекал тело, начиная с плеча, и заканчивался пупком. Так же множество мелких заживших ран укрывали весь торс, намекая, что этому мужчине не чужды сражения на мечах.

Тот смуглый черноволосый мужчина, высокий, как скала, что так мне изначально понравился, был усеян шрамами даже еще чуточку больше, а из — под наглазной повязки выглядывал толстый и на вид твердый рубец, задевая немного уголок губы, уходя в массивный подбородок.

Бедные мои мальчики! Забираю!

Какой чудесный сон. Можно, чтобы он не заканчивался?

ГЛАВА 3

В какую сторону хочется пойти я определила сразу и без заминок. Но при этом осознавала, что выбирать по внешности мне не нравится. С тела воду не пить. Хотя с такими рельефами это вполне реально. И статус отверженности еще не делает их прекрасными людьми. Если пораскинуть мозгами, то даже немного наоборот. Это реально, что их обходят стороной лишь из — за шрамов?

— Я хочу, чтобы каждый из вас рассказал про себя то, что считает нужным. Начнем с императора.

Мужик не растерялся, хотя стоял довольно долго, собираясь с мыслями. Все остальные, как всегда, молчали, прислушиваясь к нашему диалогу.

— Меня зовут Калебирс из Галионской ветви правителей Северного Эрнела. Мне четыреста двадцать три года, сын почивших в великом сражении четыреста лет назад Линдорила и Бейнлот Галионских. Мой отец сражался в том восстании, как настоящий представитель, а я его истинный сын.