Пожалуй, единственный сценарий будущего, отработанный в отечественной фантастике на отлично, это сценарий апокалиптический. Русская череда апокалипсисов одновременно и примечательна, и досадна.

Идея этого сборника родилась у меня как ответ на стремление, даже необходимость обратиться к темам, которые волнуют каждого из нас. В наше «непростое время» размышления над этими вопросами представляются мне особенно важными, хотя ветерок из трещин мироздания по-прежнему холоден и даже крепчает. И все же, как сказал другой поэт уже на исходе двадцатого века, There is a crack in everything. That’s how the light gets in («Все расколото, и в трещины прольется свет»).

Каким будет будущее?

Как мы и наши потомки будем жить, работать, любить? Что будет важным? Что изменится, а что останется прежним?

Писателей, задающихся теми же вопросами, на самом деле немало.

Уже много лет я как идеолог и сооснователь, вместе с моим другом и коллегой Василием Владимирским, занимаюсь литературной премией «Новые Горизонты» («самой фантастической среди литературных и самой литературной среди фантастических»). Статут премии, которая вручается за художественное произведение фантастического жанра, оригинальное по тематике, образам и стилю, гласит, что ее цель – отметить тексты и поощрить авторов, которые расширяют границы жанра и исследуют территории за пределами традиционных литературных полей. И год за годом на протяжении десяти премиальных сезонов в номинационные списки «Новых Горизонтов» входят произведения, открывающие читателю различные образы будущего.

Большинство авторов сборника как раз из числа номинантов и победителей «Новых Горизонтов» (остальным, верю, попасть в номинационные списки еще предстоит). Представленные писателями варианты грядущего актуальны, обращены к современным вызовам и реалиям завтрашнего дня. Эти произведения напоминают, что известная аббревиатура SF расшифровывается и как speculative fiction, литература размышлений.

Задуматься пытливому читателю предлагается, в том числе над следующим.

Что значит историческая память и как ей можно манипулировать?

Может ли человек отучиться думать и привыкнуть подчиняться?

Как решить проблему гигантских мусорных свалок?

Стоит ли и зачем колонизировать Марс?

Как изменит наши представления о пространстве и времени следующая научная революция?

Авторы предлагают свои ответы на эти и другие вопросы. Рассказы сборника весьма различны и по темам, и по настроению, и по масштабу: юмористические и трагичные, камерные и глобальные… Кто из писателей окажется точнее и прозорливее в описании будущего, а кто, по известной формуле Брэдбери, сможет его предотвратить, мы – или наши потомки – непременно узнаем.

Добро пожаловать в новое будущее!

Огромное здание гимназии, нет – Гимназии, стояло на берегу реки, обнимавшей город. Был поздний вечер, и на том берегу сиял в морозных огнях гигантский стадион, а тут царил тихий зимний сумрак. Трое – два мальчика и девочка – выкатились на крыльцо, как три веселых колобка. Двор школы освещался тусклыми огнями, и когда охранник закрыл за ними дверь, они резво побежали прочь – за ограду, натоптанной в свежем снегу дорожкой через парк, домой, где не до уроков, а сразу спать. Уроки подождут, ведь сегодня они репетировали выступление на очередном гимназическом празднике. Им это зачтется, потому что Гимназия помнит о каждом праведном деле, а праздники в ней – каждый месяц.

Никто не встретился друзьям во дворе в эту морозную ночь, только грозно смотрели в спину мертвые глазницы окон мрачного и пафосного здания.

Сто восемьдесят окон были темны, но через десять часов они вспыхнут, и родная Гимназия вновь примет их, словно кит – пророка Иону, примет, как принимала каждый день с сентября по май, а то и июнь, когда у них оставались летние дела в классах.

Гимназия ощущалась больше, чем домом, она была жизнью, где каждый день происходило что-то интересное.

Родители много работали, жизнь их, казалось, посвящалась зарабатыванию денег – ну и тому, чтобы оплатить учебный год и отроческую возможность писать стилусом по электронным доскам, учить латынь, ездить на экскурсии по Байкалу, решать уравнения и до хрипоты спорить, чем Ленский отличается от Онегина, был ли на самом деле безобразен Сократ и когда основан орден иезуитов.

Когда сверстники спрашивали их, где те учатся, профанам отвечали просто «в Гимназии», и сразу все становилось понятно. Гимназия, несмотря на то что имела номер и имя, оставалась одна – и называлась просто «Гимназия». Вот так, с заглавной буквы, будто «Город», потому что, понятно, так звали Рим. Так и было написано на стене в рекреации: «Si fueris Romae, Romano vivito more; si fueris alibi, vivito sicut ibi». Так они и поступали, даже окончив курс, приходя потом в это здание – успешными и гладкими, как картинки в журналах, состарившись, приползая на встречи одноклассников.