— Не отказывайся от меня, Оукли. — Тыльная сторона его среднего пальца скользит по моей щеке. — Я пытаюсь.

От его слов я чуть не расплакалась.

Потому что, когда дело доходит до Роуэна, мне не нужно пытаться. Это естественно, так было всегда. Я начинаю понимать, что это действительно так, как он сказал. Он… пытается.

Желает чувствовать.

И я могу только наблюдать и ждать.

Надеюсь.

Но все это не имеет значения его желания, мои надежды, потому что факт останется фактом …

Я не смогу заставить его полюбить меня, если он этого не сделает сам.

Я заставляю себя улыбнуться ради него.

— Я знаю, Роу. Я знаю.

С этими словами мы направляемся к зданию, но на этот раз, когда мой взгляд скользит влево, к месту у кирпичной стены, там никого нет.

— Теперь ты закончила?

Со вздохом я откидываюсь на спинку стула.

— Нет, Алек, я не закончила. Я не закончила пять минут назад, когда ты спрашивал, или десять минут до этого. У меня впереди еще целый час работы.

Он хмуро смотрит на меня.

— Сейчас семь сорок пять.

— Я в курсе.

— Пора, блядь, уходить.

— Тогда иди.

— Я не оставлю тебя здесь.

— Я позвоню Роуэну и спрошу…

Рука Алека хлопает по моему столу.

— Нихуя ты этого не сделаешь.

Я смотрю на него, разинув рот.

— В чем твоя проблема?

— Ты. Он. Все это, — кипит он.

— Что это вообще значит?

— Я здесь, чтобы справиться со всем, что связано с тобой. Вбей это в свою гребаную голову дура.

Ага. Психопат.

Я смотрю на него, и на мгновение он смотрит в ответ, но когда щепотка твердости исчезает из его темно-зеленых глаз, он резко отстраняется, врываясь в свой кабинет. Когда его дверь хлопает, я смотрю на свой стол и кучу дерьма, в которую я попала бы завтра, если бы оставила все так. Но Алек был моей тенью уже несколько недель, и мне еще предстоит согнуться, чтобы сделать его жизнь более приятной. Он застрял здесь со мной на весь день, застрял, наблюдая за мной всю ночь, и застрял, питаясь только едой из доставки или замороженным дерьмом в моем морозильнике, потому что я отказываюсь останавливаться с ним по дороге домой. Его упрямая сущность не куда не идет без меня. С глубоким вздохом я встаю, вытираю руки о джинсы и подхожу к его кабинету.

— Я сказал, прекрати, блядь, звонить мне, Марисса, — шипит Алек в свой телефон, прежде чем бросить его на стол.

Итак, это женщина, которая весь день взрывает его телефон. Интересно, кто такая эта Марисса? Он проводит руками по своим каштановым волосам, замечая меня, когда откидывается назад.

— Что?

— Мы можем идти.

Его глаза сужаются.

— А твоя работа?

— Она будет там и завтра.

Он моргает, а затем встает.

— Хорошо. Неважно. — Сдернув куртку со стула, он проходит мимо меня.

— Мне нужно заскочить в магазин по дороге домой.

— Нет. Это может подождать до завтра.

— Я иду в чертов магазин, Алек. С тобой или без тебя.

Я направляюсь к двери, но Алек быстро хватает меня за руку, слегка разворачивая к себе. Он кидает мне в лицо.

— Ты думаешь, после взлома я бы выпустил тебя из поля зрения, Оукли? Потому что я не буду. Кто-то был в твоем гребаном доме, в пределах досягаемости от тебя, а меня там не было. Это больше не повторится.

Рука, держащая меня за руку, начинает сжиматься, когда его тело слегка сотрясается, гнев охватывает его при мысли о том, что могло произойти той ночью. Когда я пытаюсь поймать его взгляд своим, он отводит его, но его рука остается.

— Алек, — шепчу я, и неохотно его взгляд возвращается ко мне. — Это была не твоя вина. Ты думал, что я была в безопасности там с Роуэном. Ты…

Алек отпускает мою руку, издевательски ухмыляясь, когда открывает дверь.

— Не будь грёбаной дурой, Оукли. — Он смотрит в мою сторону, делая двойной дубль, когда видит вопрос в моих глазах. Он снова вторгается в мое личное пространство. — Ты была права, и ты это знаешь. Я ушел, потому что если бы я остался и услышал, как он трахает тебя, услышал, как ты стонешь из-за него, я бы свернул ему шею прямо там.

Я задыхаюсь.

— Нет, ты бы не стал.

— В одно гребаное сердцебиение.

— Он твой брат!

— Никто и ничто не встанет у меня на пути, — рычит он.

Мое дыхание застревает у меня в горле.

— Встанет на пути чего?

— Я сказал тебе приготовиться. — Темно-зеленые глаза пронзают мои, и мое сердце начинает колотиться в груди. — Я не играл. Я ждал этого годами. Мое терпение лопнуло.

Мое тело шевелится, страх и несомненное любопытство пронизывают меня.