Платье, которое она выбрала для корпоратива, было длинным, в пол, но разрез на левой ноге доходил до самого бедра. По бокам на линии талии были небольшие сетчатые вырезы, которые визуально делали ее талию осиной. Верх платья представлял собой что-то вроде корсета, который так классно подчеркивал грудь, что она становилась размера третьего, не меньше. Лика никогда не комплексовала по поводу своей «двоечки», ее все вполне устраивало, но все же иногда пушап действительно прибавлял баллов. Особенно, когда речь шла о последнем корпоративе в Московском филиале.

Перед выходом девушка еще раз оглядела себя в зеркале. Ее черное платье переливалось тонким блеском при ходьбе, вырез демонстрировал стройную, спортивную ножку, а вишенкой был корсет и открытые хрупкие плечи. Туфли-лодочки с тонкими, как струна, семнадцатисантиметровыми каблуками делали ноги бесконечными и подчеркивали их рельеф, который всегда сводил мужчин с ума. Ее волосы были зачесаны набок и спадали вниз волной, как в американских фильмах пятидесятых годов. Немного украшений: очень простой, но при этом весьма функциональный кулон с черным опалом удачно приземлялся прямо в выемку ее груди, фокусируя на себе внимание, и в дополнение пара колец и массивные серьги. Девушка добавила немного хайлайтера на плечи и шею, схватила маленький шипастый клатч и вышла из квартиры. Ее уже ждало такси, а еще она опаздывала на корпоратив минут на тридцать, не меньше.

«Королева не опаздывает, она задерживается», — ухмыльнулась Лика.

Она ехала, глядя на заснеженную, сияющую новогодними огнями Москву. Наконец-то выпал снег. Теперь его было даже слишком много, что создавало по-настоящему праздничное настроение и заставляло верить в чудеса.

Когда машина такси остановилось возле здания роскошного ресторана, Лика заметила на его пороге Пашку Маркелова и еще нескольких коллег из второго филиала. Вероятно, в этом году их решили объединить вместе. Раньше она бы расстроилась, увидев этих выскочек (если не брать в расчет Маркелова), но сейчас ее ничто не могло огорчить. Она дала себе слово, что в этот день ее сердце будет открыто только для радости и веселья.

Стоявшие на крыльце ресторана мужчины замерли, когда таксист открыл дверь, и Лика выставила ногу вперед. Маркелов сразу узнал девушку и буквально слетел вниз по лестнице, чтобы помочь ей выйти.

— Надеюсь, это все для меня? — ухмыльнулся он. В его глазах горел хищный огонь. — Только скажи «да» и считай, я уже почти готов переехать в Питер.

Лика ничего не ответила, она понимала, что Пашка просто прикалывается. Да, она была хороша, но он никогда ее не любил.

Когда они поднялись по светящимся ступеням, все расступились. Сразу несколько мужчин открыли массивную дверь, и девушка вплыла внутрь теплой залы.

«Если уж уезжать из Москвы, то только с триумфом. Сегодняшний вечер будет принадлежать только мне одной, и я выжму из него все! Давай, девочка, повеселись на славу, ты это заслужила!»

Глава 56

Внутри заведение оказалось еще роскошнее, чем на фотографиях: белоснежные интерьеры подсвечивались по всему периметру помещения таким образом, что создавалось впечатление, будто находишься внутри огромной сияющей пещеры. Дизайнерские перегородки выполняли функцию зонирования, как змеи создавая пространство низкого лабиринта. Можно было увидеть столики, которые находились в углублениях стен и визуально напоминали что-то вроде грота, только более уютного, чем природный. В пещере был и второй этаж. Туда вела стеклянная витиеватая лестница, похожая на хвост дракона.

Когда Лика вошла в главный зал, собравшиеся еще не успели занять свои места за столами. Люди неспешно переходили от одной группы коллег к другой и вели светские расслабленные беседы. Между ними сновали официанты с шампанским и канапе.

Взгляды, которые девушка ловила на себе, пока искала коллег со своего этажа, грели ей душу лучше всяких слов. Она была, как владычица самых потаенных желаний. Той, что является вдохновением и предметом зависти, той, которую желают все. Жаль, что она сама сильнее всего на свете желала того, кому не было до нее никакого дела.

***

Лика медленно продвигалась вглубь огромного зала, на ходу болтая с подругами и не переставая искать глазами столик со своей фамилией. Как они и хотели, их всех посадили вместе, включая Люду из отдела кадров, которая еще не успела прийти.

— Что, — шепнула Марго, — решила окончательно свести Саттарова с ума?

— Не-а, — так же шепотом ответила Лика, — для этого есть другие женщины.

Конечно же, она намекала на саму Марго, но та не уловила легкого привкуса иронии и принялась обсуждать с Аней и Светой странное салатовое платье одной из коллег.

На самом деле Лика не злилась на подругу. Марго была свободной женщиной и имела полное право флиртовать со своим бывшим (или уже снова настоящим?) любовником. У девушки были претензии лишь к самому Саттарову, который с голодухи наплел ей с три короба про какие-то там чувства, а сам при этом плевать на нее хотел. Точно таким же мерзавцем был ее бывший муж. Тот тоже умел красиво врать, а потом получал, что хотел, и без сожаления уходил, оставляя на растоптанных девичьих сердцах следы от своих ботинок.