Техника с трудом переносила тяготы дороги. Аргамаков пару раз всерьез подумывал, не бросить ли ее вообще. Только как на это решиться, когда броневики полезны в бою?

Приходилось мириться с поломками, а временами вообще тащить машины лошадьми до места запланированного привала.

Но порою бывают полезными и задержки…

Дорога из деревни с версту петляла по полю и лишь затем скрывалась в густом лесу.

Стоявший с заставой на околице Петров первым заметил вынесшихся наметом всадников, присмотрелся и приказал ближайшему солдату:

– Бегом к полковнику! Скажи, разведка возвращается галопом.

Он еще раз удостоверился, что разъезд мчится в полном составе, и тратить времени на ожидание не стал:

– Приготовиться к бою! Пулеметчикам занять свои места!

Солдаты проворно залегли за укрытиями. Тупорылый «максим» хищно шевельнул стволом по сторонам и, не найдя цели, разочарованно застыл.

– Господин штабс-капитан, думаете, банда? – с надеждой спросил Сергеев. Он был выпущен в феврале и в настоящих боях принять участия не успел.

– А тут и думать нечего, прапорщик. Раз возвращаются все, значит, обнаружили кого-то в немалых силах, – втолковал юноше Петров. – В противном случае послали бы одного, а сами продолжали наблюдение.

Он едва успел закончить тираду, как кавалеристы влетели в деревню, и один из них крикнул на ходу:

– Противник на дороге! Через пять минут будет здесь!

– Вот так-то, прапорщик, – усмехнулся довольный своей правотой Петров. – Сейчас увидим, кого к нам несет.

Страха штабс-капитан не испытывал. После большой войны нынешний противник казался ему несерьезным. Враг был нечеловечески жесток, однако недисциплинирован и неумел. Пусть многие в бандах прошли войну, отсутствие порядка лишало их ныне стойкости, а мысли о собственной шкуре – жертвенности.

– В цепь! Занять позиции и не высовываться! Огня без команды не открывать! – раздался голос Аргамакова, и полковник с разбега опустился рядом с офицерами.

Следом за ним торопливо бежали солдаты обеих рот. Пулеметчики тащили свои пулеметы, разворачивали их, проворно вдевали ленты.

Какая-то минута, и на околице все стихло. Люди привычно укрылись, устроились поудобнее и теперь терпеливо ждали начала боя.

– С минуту на минуту появятся, – заметил Аргамаков, подкручивая бинокль.

Словно подтверждая его слова, из леса одна за другой выкатились подводы с сидящими на них людьми. В промежутках маячили конные, и все это медленно двигалось к притаившейся деревне.

– Господин полковник! Артиллерия готова выехать на позицию! – Сторжанский появился пригнувшись и теперь оценивающе смотрел на выползающий без всяких мер предосторожности отряд.

– Подождем. Пусть вылезут все. – Аргамаков оглядел собравшихся штабных и снова занялся противником. Чувствовалось, что больше всего полковник боится спугнуть ничего не подозревающих мародеров.

В приближающейся колонне на глаз было человек полтораста. Одетые в серые шинели, разномастные пальто, вооруженные кто чем – типичный сброд, вылезший наружу с началом Смуты.

Оставалось неясным, была ли то банда Горобца или какая иная, из тех, что кроваво разгуливали нынче по земле. Вроде бы мелькала пара бушлатов, только матросов хватало и без доморощенного колдуна, да и шла колонна не со стороны железной дороги.

Что опять-таки ровно ничего не доказывало.

– Имшенецкий! Срочно передай Гану! Пусть выдвигает эскадрон в обход, чтобы отрезать путь отступления!

Со стороны приближающегося отряда разухабисто грянула гармонь, и адъютант пустился в путь под ее лихие напевы.

Банда, она банда и есть. Ни разведки, ни дозоров расплодившиеся любители легкой поживы не признавали. Впрочем, и с организованным сопротивлением они практически не сталкивались, а ждать подвоха от крестьян…

Можно было уже различить лица ближайших бандитов, и Аргамаков невольно пожалел, что не позвал сюда Курковского. Тот был единственным из офицеров, видевшим Горобца.

Но та банда, не та, какая разница?

– Огонь!

Четко и слаженно грянул первый залп. И почти сразу за ним запели свою смертоносную песню пулеметы. Восемь «максимов» и шесть кольтов осыпали открытое поле таким количеством свинца, что не дали разбойникам ни одного шанса к спасению.

Это был не бой, а бойня. Бандиты валились на землю, чтобы больше не подняться, другие очумело ждали своей очереди, кто-то лихорадочно разворачивал повозки в надежде удрать, наиболее отчаянные пытались стрелять в ответ…