Я всегда была скромной, сдержанной, приветливой, но в последнее время начала понимать, что эти черты не для большого города, не для моей работы и клиентов. Здесь нужно выгрызать зубами свое место, отстаивать свою позицию и заставлять людей себя уважать, поэтому срывалась. Столица меняла меня… Болезнь Лешки меняла меня! И такая жизнь тоже.

Благо, у меня был еще Мишка, мой парень, с которым я встречаюсь почти год. Он поддерживает меня, защищает, помогает мне с квартирой и даже с продуктами. Да, иногда я забываю даже поесть, а он заставляет. Иначе бы давно пропала.

Последнее время мы с ним мало видимся, но Мишка все понимает и не обижается. Я очень надеялась, что скоро все решится, Лешка поправится, все наши неприятности закончатся. Но… когда наступает черная полоса, она стремится оккупировать тебя по всем фронтам. И мой случай не исключение…

Закончив с горой вымытой посуды, я вернулась домой, в свою маленькую однокомнатную квартирку в самом худшем и бедном районе столицы. Мои руки были покрыты мозолями, местами кровоточили, но это пустяки, ведь мне не привыкать. Утром нужно было на работу, и я ужасно хотела спать, а на сон оставалось совсем мало времени.

С трудом передвигая затекшие ноги, поднялась на третий этаж, открыла ключом дверь, быстро приняла ванну и уже практически ползла к кровати, как услышала за окном череду выстрелов. Среди глубокой ночи, на улице, где практически не было слышно ни движения машин, ни других звуков, эти выстрелы были чем-то невероятным. Это напугало меня до чертиков и мгновенно прогнало мою сонливость и даже усталость.

Осторожно приблизившись к окну, я выглянула наружу. На освещенной фонарями улице увидела четырех мужчин в черной униформе и с лыжными масками на лицах. В их руках были автоматы, на теле — бронежилеты. Они передвигались вдоль стены, между мусорными баками, и что-то искали.

Я быстро выключила свет в комнате и вновь вернулась к окну. Было страшно, сердце грохотало в груди как сумасшедшее. Я никогда не видела вживую людей с оружием. Никогда не видела более опасных типов. Конечно, осознавая, что у тебя под окном что-то происходит, спать было невозможно, и я понимала, что не смогу успокоиться, пока не удостоверюсь, что мне не грозит опасность.

— Где он? — следует отчетливый рык, который заставляет меня вжаться сильнее в стену возле окна.

— Забежал сюда. Я видел! — отвечает второй. — Он или в мусорных баках прячется, или проскользнул в дом. Подъезд не закрыт, я проверял.

— Разгруппируйтесь! — следует приказ. — Двоих оставь здесь, остальные — в дом. Если надо, проверьте каждую квартиру!

Черт!

На лестничной площадке послышался грохот, потом последовал стук. Я отпрянула от окна и, схватив настольную лампу, пошла к выходу. Моя дверь выглядела не слишком надежной, поэтому я никогда не чувствовала себя в этой квартире в безопасности. Замки хилые, дряхлая древесина. Еще до меня здесь несколько десятков лет жила больная старушка, которая не имела средств, чтобы сделать хороший ремонт, а у меня… почти тот же случай.

В дверь вновь постучали, слабо, еле слышно, причем где-то внизу. Я присела на корточки и случайно зацепилась лампой о косяк. Раздался стук. Я мысленно чертыхнулась, затаив дыхание. Затем услышала шорох, и тихо:

— Открой… — словно на последнем издыхании. — Я знаю, что ты там. Видел, как ты входила в квартиру десять минут назад, — добавляет хрипло мужчина. — Они убьют меня, если поймают. Помоги… Я ранен.

— Мне не нужны проблемы, — лепечу дрожащим голосом. — Подойди к другой двери. Там мужчина живет, он может помочь…

— Я умираю… — еле слышно. — Прошу…

«Надо быть жестче! Он — не твоя забота! Не помогай!» — давала себе мысленные наставления, но одновременно начала открывать дверь. «Надо быть жестче, но не бесчувственной!»

— Спасибо, — говорит он, бросив на меня косой взгляд.

Лестничная клетка освещалась, и то, что я увидела, заставило меня на мгновение потерять дар речи. Мужчина был весь в крови, а его дорогая рубашка изрешечена дырками от пуль. Мне хотелось плакать от его вида, потому что сразу было очевидно: он не жилец.

— Давай в квартиру! — говорю, приоткрывая сильнее дверь.

— Нет, — хрипло. — Мне уже конец… Просто помоги… — Он указывает взглядом на чемодан рядом. — Возьми его. И это, — добавляет, разжимая кулак, из которого на пол выпадает синяя лента, пропитанная кровью. Она связывала ключ, флэшку и какую-то банковскую карту. — Если чемодан потеряешь — не страшно. А вот остальное не отдавай ни при каких обстоятельствах. Это важно.

— Что?..

— Не перебивай! — обрывает меня мужчина. — Возьми ленту и спрячь! — приказывает, и я следую его указаниям, взяв в руку окровавленную ткань. — Во внутреннем кармане моего пиджака ты найдешь мобильный телефон. Достань! — говорит, и я достаю. У телефона разбитый экран, но сам он работает.