– Контрольный выстрел нашим отношениям – усмехнулась я.

Вот уж воистину, лучше минуту помолчать! Столько всего интересного о себе узнала.

Я вышла на улицу и глубоко вздохнула, подняв лицо к небу. Это он что же, позвонил сегодня, что плацдарм свободен, а вечером, как ни в чем не бывало, собирался обсуждать со мной отпуск? Я покачала головой. Двуличный Янус. Определенно в этом имени нужно поменять первую букву.

Дети? Дети у меня есть. У нас стало традицией в любую свободную минуту ездить в свой детский дом. Мое «направление» – животные, природа. Ну и пение, конечно. Я собираю группу и идем в лес, изучаем природу, собираем грибы, ягоды. Бегаем в догонялки, поём песни. В общем, отдых на природе. Организовала живой уголок – отбор животных проводила лично: неопасные и неагрессивные. Теперь в уголке есть рыбки, декоративный кролик, принесенные безалаберными хозяевами на усыпление, хомяки и крыска.

Алька занимается рукоделием для девочек: вышивка, пошив одежды из каталогов, дизайн помещений. Мама Ева за голову хватается, когда эти энтузиасты переставляют мебель в помещениях по фэн-шую.

Ромка – специалист по походам и спорту. У него вообще строго – набедокурил, в поход с ночевкой не идешь. И я с ними с удовольствием хожу.

Но сначала происходит целое представление.

– Дядя Рома, ну возьмите меня с собой. Я себя хорошо вела, честное-пречестное» – канючу я тоненьким голосом, хожу за ним, одергивая за полу рубашки, заглядывая преданно в глаза.

– Пожааааалуйста – пою я тоненьким голосочком, приложив ладони к груди. – А еще старушку через дорогу перевела. Правда-правда.

Детвора смеется. Ромка сурово хмурит брови, кривит рот, стараясь не засмеяться.

Что может быть лучше? Костерок, запеченная в углях картошечка, гитара и песни. Приходим, пропахшие костром, уставшие, но довольные.

Выпускник Макс с мальчишками резьбой по дереву занимается. Машенька – повар-кулинар.

Ведь главное – не просто вырастить ребенка. Нужно ведь талант выявить. Вот кто-то скажет – ну талант и талант, не выдумывайте. Нужно, мол, хорошую профессию приобрести и зарабатывать побольше денег. А много их богатых счастливых? Миллион рублей, еще один. Уже все мечты исполнились, а удовлетворения нет. И счастья нет внутреннего, вот и мечутся: кто в адреналине от смертельных видов спорта, кто в алкоголе, кто в наркотиках ищет это чувство счастья и полета. Вынырнут из угара, оглядываются и ищут – ну вот было же оно, я смог поймать это кратковременное ощущение счастья. И опять в метания, чтобы еще разок ощутить и окунуться в это волшебное чувство.

А ведь талант – это искра Божья, данная каждому человеку при рождении. И нужно с этой искоркой работать – поддерживать, так сказать, развивать. Ведь если тебе дан дар художника, это же не означает, что возьмешь в руки кисть и станешь писать шедевры. Нет. Талант нужно развивать – научился чему новому – искорка ярче разгорается.

***

Ключи свои у этого паразита не забрала. Ну да это ничего, это вот как раз поправимо.

Набрала номер:

– Ромчик, нужна твоя помощь. Замок поменять нужно. Очень нужно. Вечером расскажу. Алька вечером заскочит, посидим.

Вечером Рома приехал пораньше и занялся замком. В это время я накрывала стол и рассказывала ему, что произошло. Рома вышел в коридор с отверткой в руках:

– Давай я ему кое-чего пооткручиваю, а?

– Да не нужно, Ром, мараться об него еще. Наверно так было нужно. Если бы любила, наверно, страдала бы сильно. А так брезгливость только осталась.

Я задумалась, как будто прислушиваясь к себе:

– Ты знаешь, даже облегчение какое-то.

Когда Ромке было около восемнадцати лет, он спросил совета у мамы Евы, на ком из нас жениться?

Она встала подбоченясь, уперев руки в бока и сказала с ехидцей:

– А ни на ком, Ромочка, думать надо было, когда братались в подворотне. А на сестре разве можно жениться? Никак нельзя.

Я с улыбкой вспоминаю наши проделки. Вот что нас тогда сподвигло? Лежали себе на травке, разговаривали. Я, расчувствовавшись от близости своих друзей, сказала:

– Вы мои самые лучшие друзья. Давайте поклянёмся, что, когда вырастем, всегда будем вместе.

Ромка вскочил на ноги и убежал. Мы с Алькой недоуменно проводили его взглядом. Когда он вернулся, в руках был маленький ножик, который он спёр в столовой.

– Надо скрепить клятву кровью —деловито сказал он.

– Я в фильме видал.

И одним коротким движением порезал правую ладонь, передав нож мне. Сжав зубы, я вспорола нежную детскую кожу на ладони столовским ножиком. Алька внимательно смотрела на нас, затем вздохнула, чиркнула по руке и тоненько взвизгнула.

Мы с серьезными лицами прикладывали окровавленные ладошки, произнося клятву-стать родными братьями и сестрами, а с наших детских ладоней капала алая кровь и исчезала, впитываемая землей. Как будто земля приняла наши клятвы.

Тогда, наверно, я в первый раз услышала, как мама Ева кричит. Отходила нас хворостиной, приговаривая:

– Что же вы наделали?! посмотрела на нас серьезно – У каждого из вас свой путь. Так нужно!

Вот всегда она так! Взглянет серьёзно в глаза и скажет: «так нужно».

Я думала, что, когда вырасту, буду певицей. Занималась музыкой и выступала на вечерах, даже в конкурсе успела поучаствовать. А мама Ева так обосновала неправильность моего выбора:

– Ну что за профессия – певица? Посмотри сколь их, прыгают по сцене как обезьяны. А по-настоящему хороших из них сколько? Там же спонсоры всякие нужны, сломаешься ведь и останешься и без сцены, и без профессии. Голос есть, так и пой себе на здоровье. Тебе с животными нужно работать. Ты посмотри, как они к тебе тянутся. Да те же псы блохастые. Не ко всякому ведь подойдут, бояться людей. А к тебе бегут как заговорённые. И ты ведь не брезгуешь, разговариваешь с ними как с равными.