Телефон в Натике прозвенел восемь раз, и когда я уже собралась повесить трубку, Софи наконец ответила. Все это время мне приходилось массировать бедро клиента, чтобы он не потерял интерес к происходящему. Не дав Софи сказать и слова, я начала:

– Изабель! Это Тиа! Слушай, я тут рядом, в Уэстоне, и со мной просто замечательный приятель, Энди. Я рассказала ему о тебе, и мы подумали, что ты захочешь присоединиться к нам на часок!

Она откашлялась и задала один-единственный вопрос:

– Сколько?

Я заставила себя разговаривать прежним радостным тоном, хотя это становилось делать все труднее.

– Все как раньше, не волнуйся. Так ты придешь?
– Ради Энди я вложила в свой голос всю сексуальность, на которую была способна: - Я так хочу снова встретиться с тобой!

«Ну же, Софи, - думала я, - давай!»

Она приехала. С сорокапятиминутным опозданием, которое не понравилось клиенту и потребовало известной изворотливости с моей стороны, когда позвонила Персик. Софи даже попыталась войти в образ: надела прозрачное индийское платье и серьги, накрасила губы. Но ее лицо напугало меня. Щеки ввалились, глаза стали какими-то стеклянными и безжизненными. Она явно была нездорова. Кроме того, у нее не хватало одного зуба. При мысли о том, что это могло означать, меня охватил страх.

У нас не было времени на церемонии: в нашей работе время действительно деньги.

Я попыталась устроить настоящее веселье. Софи была пассивна, вяло пытаясь ласкать меня, делать Энди минет или вводить палец в его анус, после того как он сам ее об этом попросил. Я вздохнула и начата работать, занимаясь сексом с ними обоими одновременно, доставляя им физическое удовольствие и поддерживая фантазию клиента об участии в лесбийской любви попытками расшевелить Софи. Это было нелегко.

Зачем я позвала ее? Чтобы ободрить воспоминаниями о лучших временах? Или я пыталась найти утешение для себя? Для кого на самом деле я это делаю? Может быть, я пыталась убедить себя в том, что, создав видимость прежнего положения вещей, смогу действительно все вернуть на свои места?

«Изабель» отпросилась выйти на кухню за стаканом воды в то время, как Энди на грани оргазма вовсю работал членом у меня во влагалище, а я трахала его задницу пальцем.

Я вытащила ее из квартиры сразу, как только смогла. Она приехала на такси, поэтому мы обе сели в мою «хонду».

– Софи, у тебя все в порядке?
– спросила я.
– Ты сегодня совсем на себя не похожа.

Ответом мне было молчание. Она была занята подсчетом денег, которые я ей дала. Мы доехали до Натика и поднялись на третий этаж, в ее квартиру. Оказавшись дома, Софи явно ожила и наполнилась энергией, будто бы очнувшись от сна. Войдя в дверь, она прямиком отправилась к телефону на кухне и позвонила своему дилеру. Я знала, что она так сделает, но это все равно меня разозлило. Мне было непривычно чувствовать, что меня игнорируют.

В гостиной не было мебели, - за исключением матраса, лежавшего прямо на полу.

Я ворвалась на кухню.

– Ты продала всю мебель?
– негодовала я.
– Ерунда. Подумаешь, кому нужна мебель или телевизор? Но, черт возьми, Софи, что ты сделала со своими животными?

Она готовила трубку вся в предвкушении скорой доставки наркотика и просто пожала плечами:

– Мне они уже надоели.

– Я знаю, что ты делаешь, - сказала я как можно спокойнее.
– Ты считаешь, себя ничтожеством, потому что чувствуешь свою вину по отношению к отцу и потому, что все обвиняют тебя в произошедшем. Тебе стыдно, что ты сбежала от них. Но они не нужны тебе. У тебя есть я, я - твой друг и хочу тебе помочь. Я знаю, что тебе больно, но ты ни в чем не виновата. Это не справедливо, черт тебя побери! Слышишь? Разве ты не понимаешь? Ты не одна. Ты должна рассчитывать на мою помощь, слышишь? Я могу тебе помочь! Правда, могу!
– Я сделала глубокий вдох и продолжила.
– Мне придется сказать тебе очень неприятную вещь, Софи. На свете не хватит мужчин, алкоголя или героина, чтобы заглушить твою боль.

Раздался стук в дверь, и она теперь смотрела в ту сторону. Мое раздражение вспыхнуло с новой силой, я развернулась и ушла. Дойдя до двери и рванув ее на себя, я услышала тихий ответ.

– Может, и нет, - прошелестела Софи голосом маленького ребенка, - но на время мне становится легче.

На следующий день, когда я возвращалась домой после занятий по «Смерти» (кто сказал, что у Бога нет чувства юмора), мне позвонила Персик.

– Ну, мы его потеряли.

– Кого мы потеряли? Что ты имеешь в виду?

– Энди Миллера, твоего вчерашнего клиента.
– Я слышала, как она зажигает сигарету и делает затяжку. Дым в легких сделал ее голос еще жестче.
– Похоже, пока вы там были, его обворовали, - выдохнула она, а мой желудок сжался в комок от ужаса.
– Как только ты ушла, он заметил, что у него пропали некоторые вещи. Часы, которые лежали рядом с кроватью, наличные, которые он держал где-то в ящике, кое-какие украшения дочери, лежавшие в ее комнате. Я ни в чем тебя не обвиняю, Джен, ты не имеешь к этому никакого отношения. Я знаю, что там была еще одна девушка, из другого агентства, он сам мне сказал. Я не знаю, какое это было агентство, он уже не помнит, но все равно, он сказал, что больше не будет к нам обращаться, потому что все эти события оставили у него неприятный осадок.

Я пыталась как-то переварить тот факт, что клиент покрыл меня, сказав, будто это он, а не я, позвонил Софи. Обычно клиенты так не поступают.

– Боже мой, Персик, я понятия об этом не имела.

– Конечно, дорогая.
– Ее голос звучал беззаботно.
– Такое часто встречается в этом бизнесе. Не волнуйся, Джен. Он вернется. Не будет звонить несколько недель, попробует пару других агентств, а потом решит, что с нами ему было не так уж и плохо, и снова позвонит.

Так уже было. Они всегда возвращаются.