— Аня? Ты в порядке? — интересуюсь я, явно ощущая напряжение и страх, исходящий от девушки. Она буквально жмется в угол, низко опустив голову. Для девчушки-хохотушки она ведет себя слишком зажато.

— Да, всё в порядке, — заверяет меня тоненький натянутый голосок, и я перевожу взгляд на Архипова. Мужчина сурово сдвинул брови к переносице, наблюдая за девушкой.

Мы в полной и несколько напряженной тишине поднимаемся в кабинет финансистов. Аня остается у входной двери, словно помещение здесь совсем ей не знакомо, а Алексей Андреевич целенаправленно идет к её рабочему столу, подзывая меня к себе.

— Смотрите! — он указывает пальцем на ящик стола, который открыл.

— Здесь был конверт с деньгами? — спрашиваю я, мигом ощущая, как в горле стало пересохло.

— Именно. И, по удивительному стечению обстоятельств, они пропали. Я просил Аню проверять наличие денег каждое утро и каждый вечер, а также предоставлять полный список тех, кто к ней приходит и подходит к столу. Утром деньги были, а вечером их уже нет, — он размышляет оживленно, махая пальцем. — И единственный человек, который был здесь сегодня возле Анны Сергеевы — это Виктория Владимировна.

— Это так, Аня? Вика… То есть, Виктория Владимировна к тебе пришла лично?

Я удивлённо вскидываю брови, отчетливо понимая, что никакие рабочие обязанности не могут их связывать. Разве что Вика решила лично присмотреться к моей бывшей любовнице… Или, судя по лицам моих коллег, кое-что похуже этого.

— Да… Она попросила меня сделать образец с пересчётом премии для департамента маркетинга. Я думала, что Виктория Владимировна пришла по работе… Но, похоже, она очень многое знает о нас. Видимо, ей не нравится, что я здесь работаю, — тихий и сбивчивый голос Ани был похож на запуганного ребенка.

— Ваши отношения здесь не причем! У меня есть запись с камер, — Архипов откидывает чехол с планшета и передает мне его в руки, нажав на видеоплеер. — Вот здесь, где начался переполох, — он указывает на разбросанные документы, растерянную Аню и Викторию, которая прибирает за собой. — Вроде ничего не видно, но вот здесь… — он указывает пальцем. — Сейчас, лучше перемотаю назад с другого ракурса…

Я смотрю, как Вика собирает документы и на несколько секунд облокачивается на стол, закрывая своей спиной обзор камеры на ящик. Архипов переключает вид на другую камеру, где в эти же секунды — ящик полностью прикрыт смятыми бумагами. Всего мгновение и Вика продолжает собирает листы, затем встает.

— Это она, — твердит Алексей Андреевич, отчего мои плечи опускаются ниже от тяжести.

— Но это может быть стечением обстоятельств… — я пытаюсь найти ей оправдание, но и сам слышу, как глупо это звучит.

— Не может быть, Тимур Давидович, — твердо заверяет меня Архипов.

— Досье. Займись им. Я хочу видеть всю информацию о ней, какую только можно достать, — я смотрю на повторяющее по кругу видео, с горечью осознавая, что это действительно она — крыса, которую мы так долго искали.

Осознавать это неприятно, но я всё-таки держусь и стараюсь понять логику её действий. Это ведь моя Мурка, которая смотрит на меня с воздыханием, шепчет шалости мне на ухо, а я терплю её выкрутасы. Это ведь Вика, которая смело мне противостояла три недели и всячески пыталась унять мою жажду по ней. Это ведь Виктория Владимировна, которая готова перевернуть весь офис верх дном, но выложиться на максимум, чтобы дать мне результат работы. И все-таки я её совершенно не знаю. В миг она стала такой далекой… Чужой. Не моей Муркой.

— У меня есть видео, — вспоминаю я об этом, когда усердно думаю о причинах её поступках. — К Вике забрались в квартиру вчера, и я взял с охранного пункта видео. Там мужчина, он попал на камеру, как и его машина. Проблей мне его. Мне кажется, Вика связалась с криминалом. Я хочу точно знать, что она делает, ради чего и на что ещё способна, — холодный ум помогает мыслить ясно, когда я убираю эмоции в сторону.

По коже веет холодок от предположения, что она может быть не только аферисткой или шантажисткой, но и убийцей. Пускать в свой дом совершенно незнакомого мне человека…

Нет. Я же видел, как она была напугана и взволнована вчера, а значит она сама боится всего, что происходит. Но не игра ли это? Слишком правдоподобно. А если на это и расчет — вызвать во мне жалость и развести меня на большие деньги? Черт возьми, Мурка, да что же ты творишь со мной?

— Я уже говорил с ребятами из охранной службы. Переговори с ними и дай задание наблюдать. Очень аккуратно, без шума. Я хочу знать о каждом её шаге, абсолютно всё. Аня… — я поворачиваюсь к шокированной девушке, которая всё это время тихо за нами наблюдала, — в случае чего — сразу связывайся с Алексеем Андреевичем или напрямую мне звони.