За время пребывания в личине пиратского капитана Мэри привыкла к постоянным ругательствам команды и давно не краснела и не возмущалась по данному поводу. Порой же сама отпускала такое, что, услышь отец, не миновать бы наказания.

– А если сообщить местному команданте, пока он не услал солдат? – предложила Мэри. – Форт достаточно мощный, есть шанс отбиться от нападения с суши.

– Могут не поверить. Мы для них слишком долго были врагами. – Себя Коршун уже причислял к англичанам. Раз путь во Францию все равно закрыт… – Еще как бы не обвинили в пособничестве Командору. С местных все станется.

Ягуар несколько раз прошелся по каюте. Ботфорты чуть поскрипывали при каждом шаге.

– Могут и не поверить. Тогда надо предъявить весомое доказательство. Например, этого помощника. Дальше он сам все расскажет и нам, и им. Говоришь, отправил двоих?

– Да, капитан. У них ножи и пистолеты.

– Нет, двоих, даже троих может оказаться мало. Если действовать, то наверняка. Отбери десяток человек покрепче, и пусть они захватят этого помощника. Только запомни: он нужен нам живым и только живым.

– Это-то понятно. Но вдруг он не один?

– Там трое, еще десяток, итого – чертова дюжина. Или, по-твоему, этого мало? Пока одни будут брать помощника, другие пусть охраняют их, смотрят, чтобы не напали, – рассудительно произнесла Мэри. – Надо послать с ними офицера потолковее. Жаль, Артура нет. Этот бы не сплоховал.

Коршун подумал, поморщив и без того морщинистый лоб, и наконец изрек:

– Пуснель будет не хуже. Силой Бог его не обидел, да и на его голову еще никто не жаловался. Должен справиться.

– Пусть будет Пуснель, – согласилась Мэри. – Но если он оплошает, пусть пеняет на себя!

Последняя фраза прозвучала с определенной злостью.

Мэри частенько выходила из себя. И раньше, когда дела шли в гору, и особенно теперь, в этом не задавшемся плавании.

Тут поневоле начнешь вымещать злость на окружающих, когда отлично начатое дело трещит по швам, и уже не ясно, кто же теперь жертва: Командор или похитители его любовниц?

Слово «шлюха» Мэри не могла употреблять по своему воспитанию.

Коршун ушел, и скоро на палубе поднялась суматоха. Раньше люди старались действовать втихаря, в пределах корабля, здесь же группа наиболее отчаянных отправлялась в город, дабы прояснить судьбу, а заодно найти союзников в борьбе.

Появляться наверху Мэри пока не хотелось. Вместо этого она вышла на кормовой балкон. Как раз одна из волн ударилась о корпус. Брызги покрыли капитанские ботфорты капельками воды, что-то попало на штаны… Может, зря она сменила фрегат на бригантину? И в смысле удобства, и в смысле мощи.

К черту! Что сделано, то сделано. Надо думать, как выбраться из нынешней ситуации. Или все было напрасно?

Чуть дальше показалась идущая к берегу шлюпка. Гребцы старательно налегали на весла, но все равно удерживаться было трудно. Волны норовили снести куда-то в сторону, и еще хорошо, что бухта была закрытой. В море в такую погоду делать нечего.

А вдруг в обратный путь вместо одной шлюпки двинется десяток? Ведь не уйти, стой на месте да жди, пока догребут и ударят. Больше одного залпа из орудий все равно не дашь, на качке же попасть в низкую цель…

Что же делать? Не сейчас, а в крайнем случае?

Представился Командор, нежный и сильный в одно и то же время. Только обнимал он не Мэри, а тех двух, что сейчас являлись пленницами.

Похотливый самец!

Ну уж нет! Хватит! Если он явится сюда, то пусть забирает трупы!

Глаза Мэри мрачно сверкнули. Вот оно, решение! Два выстрела – и не видать Командору никакой победы! Или три? Хотя служанка пусть живет. Она-то здесь ни при чем. А вот эти…

Новая волна осыпала водяной пылью так, что влажными стали даже полы камзола.

Порох не любит сырости – вспомнилось старое наставление отца. Потом в решающую минуту он может подвести. Кремень не даст искры или не загорится затравка, и всех благих намерений как не бывало.

Никогда нельзя полагаться на случай, когда можно не спеша подготовиться.

Мэри прошла в каюту. Дверь на балкон она аккуратно закрыла. Теперь – дело.

На столе появилась пороховница, мешочек с пулями, прочие принадлежности, необходимые при снаряжении оружия.

Тонкие девичьи пальцы сноровисто насыпали в стволы пороха, утрамбовали, забили пыжи, потом пули. Еще по порции пороха на полку. В каждый из пистолетов Мэри старательно ввернула новые кремни. Теперь порядок. Четыре ствола. По два на каждую из пленниц.