— Спасибо вам, Максим. — Искренне поблагодарила я его.

Затем Приозерский проводил меня в мою, как он выразился комнату, оставив затем с этим огромным пакетом. Компанией к которому стали ещё несколько пакетов, принесённых Максимом немного позже.

Чего там только не было. И брюки для беременных и кофты и туники и платья. Даже пижама для беременной. А что самое главное, всё мне идеально подходило. Вот это у Приозерского глаз-алмаз.

Выбрав всё, что нужно для прогулки по лесу, а быстро оделась и спустилась вниз, где меня уже ждали Максим и Артём.

— Вот это красавица, — сделала мне комплимент мама Максима, которая в это время тоже была в гостиной. — Максим, ты молодец, что позаботился о Владе. — Похвалила она сына, а затем подмигнула мне.

— Ну, видимо с размером я угадал. — Сделал вывод Приозерский. — Влада, ты отлично выглядишь.

— Спасибо большое, Максим. — Искренне поблагодарила я его. — Вы угадали абсолютно во всем.

— Я рад, что тебе понравилось. — Скромно ответил он. — Ну что, идём? — он взял Артёма за руку, и мы вышли из дома.

И началась наша волшебная прогулка. Как же тут всё-таки красиво! Это невозможно передать словами, такое чувство, что ты в сказку попала. Снег хрустит под ногами, деревья переливаются на солнце. Воздух чистый и такой морозный. И так легко, так хорошо. А главное, не смотря на морозный день, мне тепло и уютно.

— Не замерзла? — спросил меня Максим, когда мы уже возвращались назад.

— Нет. — Ответила я. — Мне очень даже тепло. Спасибо вам за такую прогулку, я уже даже не помню, когда вот так беззаботно гуляла. — Честно призналась я. — Здесь так красиво.

— Ты не видела этот лес летом, тоже такая красота. — Ответил Приозерский. — Мы с Артёмом всегда тут гуляем, когда я вырываюсь с работы. Вот увидишь, какая тут красота, тебе обязательно понравится.

— Максим, — решила я поговорить с ним на чистоту, — зачем всё это? Вы же прекрасно понимаете, что я не буду здесь летом, что я… — но он не дал мне договорить, приложив указательный палец к моим губам.

— Влада, — дрожащим голосом начал он, что было на него совсем не похоже, — я тебе сейчас кое-что скажу, только ты меня, пожалуйста, не перебивай, ладно, потому что я и сам собьюсь. — Он виновато улыбнулся.

Влада

Было видно, что Приозерский очень нервничает, это читалось в его движения, взгляде, голосе. По нему было понятно, что сказать он хотел, что-то важное для него, но, по-видимому, боялся, как на это отреагирую я. Надо же, Приозерский, глава крупной строительной фирмы, весь такой грозный и важный и вдруг боится. Да уж, видимо мне ещё узнавать, и узнавать его.

— Влада, — наконец начал он, собравшись с духом, — милая моя Влада, — вот так ничего себе заявочки. — Я понимаю, что в своё время я причинил тебе немало страданий и сильно обидел тебя. — Начал виниться он передо мной.

А оказывается, Максим Леонидович не совсем безнадёжен. Он может признавать свои ошибки, а это уже о многом говорит.

— Но одно я теперь знаю точно, — Приозерский ненадолго замолчал, — я знаю, что наша встреча была не случайной. Мы должны были с тобой встретиться, потому что ты моя судьба.

Вот ничего себе, я аж дара речи лишилась! И как это он интересно это понял? Так и хочется его об этом спросить, но он просил не перебивать его, и я послушно выполняю его просьбу.

— Влада, — он берёт меня за руки, — я люблю тебя!

— Что?! — но тут уж у меня никак не получается смолчать.

— Я понимаю, что ты удивлена, — констатирует он, — но это правда, я полюбил тебя, и хочу, нет, не так, — снова замолкает, а затем, немного подождав, лезет одной рукой в карман куртки и достаёт оттуда маленькую бархатную коробочку.

От одного предположения о том, что в ней может быть, меня бросает в дрожь. Если это то, о чём я думаю, я даже не знаю, как мне реагировать на это. Так, Влада, спокойно, будем решать проблемы по мере их поступления.

— Мы с Артёмкой хотим, чтобы ты стала моей женой и его мамой. — Наконец выдаёт он, а затем, воспользовавшись моим замешательством, снимает с моей руки варежку и надевает на палец дорогое колечко.

— Максим, я… — хочу было возразить я, но он снова не даёт мне этого сделать.

— Не говори сейчас ничего, просто подумай. — Он целует мою руку, а затем снова облачает её в тёплую варежку.

А затем обнимает меня со спины, положив руки на мой живот. И наш малыш, едва папа касается живота, начинает усиленно пинаться.