— Я никогда не видела Сонечкину маму, Полина. Так что мне нечего вам сказать.

Тимур очень старался успокоиться, но ничего не получалось.

Попадись ему сейчас Нинка, удавил бы как блоху, и ни отец бы ей не помог, ни брат.

Мать тоже хороша. Она конечно и плакала, и извинялась. Тимур ее понимал — мать как обычно хотела для него «как лучше». А вышло как всегда бывает, когда родители пытаются влезть в жизнь взрослых детей.

Неужели он тоже станет таким навязчивым стариком и будет выносить мозг дочери? И сыну. У него же теперь есть сын!

Вспомнил и не смог сдержать улыбку.

Не станет. Ему Полька не даст.

Мать рассказала, что Нина приехала к ней без предупреждения, начала уверять, что внезапно осознала всю глубину своей вины. И упросила помочь наладить отношение с Соней.

За то, что мать решила позволить ей это сделать вопреки запретам его и через его голову, Тимур все еще был на нее сердит. Но то, что она сразу раскаялась и осознала свою ошибку, немного смягчило его гнев.

И главное, осознала не от того, что сын устроил ей разнос. А когда увидела Полину.

— Сынок, — Тимур отчетливо представлял, как у матери дрожат губы, — я подумать не могла, что так бывает. Они же так похожи, эта твоя Полина и наша Сонечка! Если бы я не знала, как оно на самом деле, то точно решила бы, что это мама и дочка.

— Они наверное снова были с одинаковыми прическами, — сказал с досадой Тимур. С досадой, потому что сам хотел познакомить Польку с матерью. И, естественно, без Нины. — Когда Полинка себе и Соне крутит эту гульку на голове, мне самому кажется, что они как под копирку.

— А как она к ней ластится, девочка наша! — мать продолжила всхлипывать и причитать. — Сонечка такая чувствительная! И ни за что бы не привязалась к плохому человеку, Тимур!

— Ты мне это говоришь?

В ответ мать лишь глубоко вздохнула.

— Мама, я Полину давно знаю. Я ее в роддом отвозил, когда у нее Бодька родился. Так получилось, что ее «неотложка» везла, машина попала в аварию. А мы с Саней в пробке застряли. И потом я их подвозил, когда у меня уже Соня была. Полина сына на массаж возила, он у нее в стременах до года был. Дисплазия, как и у меня.

— Ой, сынок, — голос матери снизился до шепота, — я когда мальчика ее увидела, у меня у самой чуть ноги не отнялись. Мне показалось, что это ты маленький. У вас с ней точно ничего не было, с Полиной? Ни разу?

— Мам, — поморщился Тимур, — ну что ты придумала? Богдан на Полинку похож, особенно когда улыбается.

— Ты скажи! — потребовала мать.

— Не было, мама, не было. Выдыхай.

Из динамика раздался протяжный разочарованный вздох.

— Они похожи, да, особенно ямочками. Я заметила, Тимур. Это наверное я под впечатлением была, привиделось. Прости, сынок, — завела она по новой пластинку, но Арсанов ее перебил.

— Послушай, лучше уезжай. Я приеду, тогда вас и познакомлю.

— Меня Полина позвала чай пить. Я с ней сама познакомлюсь, сынок. Обещаю, что больше никаких проколов.

— Хорошо, — сдался он, — только мама! Я ничего не говорил ей о Соне. Сказал, что Нина ей никто, но в подробности не вдавался. И ты не говори. Я сам потом скажу. Пока не хочу. Не время.

— Как скажешь, сынок, как скажешь, — с готовностью согласилась мать. — Ничего не скажу, обещаю…

Тиму посмотрел на часы — дети еще не спят, можно звонить. Набрал на дозвон и включил камеру. Звонок приняли сразу же.

— Это папа? — послышался голосок дочки, и Тимур откинулся в кресле. А когда на экране появилась картинка, у него перехватило дух.

Они сидели перед камерой все втроем. Вся его семья. Полина посадила себе на колени Сонечку, одной рукой поддерживала ее, а второй обнимала Бодьку.

Все трое улыбались Арсанову, и он подумал, что никогда еще не испытывал столько нежности. Впервые она не смешивалась с чувством вины. И впервые он просто кайфовал от того, что они у него есть. Все трое.

Мать перезвонила когда он уже собирался лечь спать и раздумывал, стоит набрать Полину или ограничиться сообщением. Больше потому, что боялся разбудить Бодьку.

— Да, мама, — ответил, чувствуя, что больше нет желания на нее сердиться.

— Сынок, я тут подумала, — она запнулась, а потом торопливо заговорила, — что, если я заберу Сонечку и этого мальчика, Богдана, на выходные, когда ты вернешься? Как думаешь, Полина согласиться отпустить ко мне сына?

— Не знаю, мама, — задумчиво ответил Тимур, — тут разве что если сам Богдан захочет. А тебе зачем?