— Я никому не верю, только фактам. Виновным может оказаться любой. Даже кто-то из вас.

— Неплохая догадка, — хмыкнул Верхов, — Стоило мне ради этого тащиться такую даль.

— Сколько русских голубых осталось в городе? — спросил Грай.

— Три, — ответил Шувалов, — Мой Елисей и еще две — у Копейкина и Молчановой. Вот наши адреса.

— Итак — для чего их воруют? Есть версия, что из них, по принципиальным соображениям, шьют редкостную по цене шубу.

— Я тоже слышал эту байку, — согласился Шувалов. — До какой моральней низости должен человек опуститься, чтобы пойти на это!

— Причем здесь мораль? — разозлился Дмитриев. — Кто-то получает шубу из уникального зверя, небывалой расцветки, с удовольствием носит ее и даже гордится ею: такая шуба — одна в мире! А на мораль и историю ему наплевать.

Верхов цинично усмехнулся:

— Мораль — дело переменчивое. Носим же мы шапки и рукавицы из собаки, а она тоже друг человека. На севере специально собак длинношерстных для шапок выращивают. Да и куда опускаться? Многие сейчас живут вообще без морали, главное — выжить. Любой ценой. Или разбогатеть. Тоже любой ценой.

— Вы несносны, Верхов, со своей демагогией, — стрельнула на него глазом из-под челки Ирина. — Я про это знать не хочу, мне противно. Не за этим мы сюда пришли, давайте делом заниматься.

— А вы слышали про так-то шубу? — спросил ее Грай.

— Да, слышала. Все кошатники говорят про эту шубу. Но это выдумка, анекдот.

— А вам, Ирина, пойдет такая шуба, — засмеялся Верхов.

Ирина дернула плечом и отвернулась.

— Другая версия, — продолжил Грай. — «Неизвестный», назовем его пока так, ворует кошек, чтобы стать монополистом на рынке.

— Ворованного кота невозможно выставить. Его лучше отравить! — не согласился Шувалов. — Я узнаю своего кота и скажу: «Отдай!» Кошачий мир тесен.

— А если станут продавать котят?

— Я узнаю и сына, и внука своего кота.

— Разве это возможно? — поинтересовался Грай.

— Узнают же лошадники детей от знаменитых рысаков и других коней по голове, крупу, ногам, копытам, по бегу… Так и я узнаю.

В Верхова словно вселился бес противоречия.

— Вы слишком хорошо думаете о людях, Александр Николаевич! Наши кошки еще не успели облагородить общество до такой степени. Ворованного кота можно продать через третьи руки в другой город и написать ему в карточку — родители неизвестны. Вот он и снова участник выставки. У вас останутся документы, у него будет кот. Идентифицировать кота невозможно. Как вы докажете, что это ваш кот? Даже если он вас узнает — это ничего не докажет.

— Я не верю в такую низость, — ответил Шувалов. — Скажите нам, Грай, как вы полагаете действовать, с чего начать?

— Не могу пока сказать, Александр Николаевич.

— Ни черта он нам пообещать не может, этот самодеятельный детектив! — взвизгнул Верхов.

— Что вы думаете, Копейкин?

— Нужно соглашаться, пусть начинает действовать. Если мы увидим, что ничего не получается, разорвем соглашение.

— Вы принимаете такие условия, Грай?

— Да. Если пойму, что зашел в тупик, тотчас поставлю вас в известность.

— Вы согласны, Копейкин?

— Да, ведь нам его рекомендовали как лучшего частного детектива в Санкт-Петербурге.

— Ирина, что вы скажете?

— Я не услышала плана конкретных действий, но, полагаю, нам надо начинать.

— Геннадий, что вы скажете?

— Я не думаю, что он сможет прийти ко мне домой и вынуть, словно фокусник, кота из шляпы, но пусть он найдет этого жулика, пора с ним рассчитаться, и пусть сумеет защитить трех оставшихся русских голубых. Я надеюсь получить от них котенка и начну все сначала. Что касается оплаты — нас тут пятеро пострадавших, нам надо заплатить по десять долларов, из кассы добавить еще десять и выдать эти деньги как аванс. Что вы скажете на это, Грай?

— Не буду обнадеживать — нет почти никакой информации. Мой клиент Шувалов, или клуб «Котофеич»?

— Вас нанимает клуб, — ответил Копейкин. — Наши условия: если нельзя найти пропавших кошек, то надо схватить жулика и сохранить оставшихся трех кошек. С них мы можем снова поднять породу.

Елисею надоело сидеть внизу, он прыгнул ко мне на стол, чтобы наблюдать за всеми.

Грай встал, прошелся по комнате, словно набирая сил для нового серьезного дела, остановился у моего стола, протянул руку к коту.

Елисей понюхал руку, лизнул.

— Ага, он признал меня, — рассмеялся Грай. Присел, заглянул в зеленые глаза. — Ты расскажешь мне, кто увел твою подружку?

И вдруг — бац — кот дал ему крепкого тумака лапой.

Грай отпрянул.

— Вот так поступили с твоей подружкой?

— Мр-р-н-н… Мр-р-н-н… — ответил кот.

— Куда спрятать кота? — спросил Шувалов. — Нести домой — страшно. Не верю ни в какую чертовщину, но деле так поворачивается, что скоро поверю и в домового, и в барабашку, и в кого угодно.